Желание исчезнуть

– Да, нехорошо. Платит даже мне чуть. На бензин и на поесть… Но всё равно. Что-то в нём противное, хочешь не верь.

– Москвичи все противные, да? – улыбнулся Стрельцов.

Максим окончательно смутился и замолчал, уставившись на дорогу. За поворотом появился санаторий. Это был длинный трёхэтажный корпус, ветхий на вид, потемневший почти до черноты то ли от времени, то ли по замыслу проектировщика, но при этом утопленный с трёх сторон в густой зелени, которая обступила столь плотно, что буквально стучала в панорамные окна сосновыми ветвями. С четвёртой стороны, где был подъезд для машин, пространство было щедро залито асфальтом, не позволяя нигде, кроме как в трещинах, прорасти траве или кустарникам. Максим подвёз пассажира к самым ступеням.

– А что делает тут, этот твой москвич? – уточнил напоследок Стрельцов.

– Да рисует он. Художник вроде как.

Стрельцов улыбнулся, но быстро задал вопрос, чтобы парень не успел ничего переспросить:

– А что рисует?

– Честно сказать?

– Говори.

– **** какую-то! Как по мне… – Максим вдруг засмеялся, высвободив, видимо, то, что давно сидело у него в голове. Засмеялся и Стрельцов.

– Ладно, бывай, Макс. И обо мне никому ни слова, понял? Я тут пока разведываю.

– Понял, понял. Будет нужна с ним помощь – обращайся, – Максим оставил свой телефон и уехал.

Стрельцов заселился в санаторий и получил комнату на первом этаже в дальнем углу здания, куда пройти можно было как через центральный вход, так и через пожарный, державшийся открытым. Он с удовлетворением отметил, что санаторий пустовал – почти не было приезжих и персонала. За полчаса прогулки по этажам он насчитал всего троих гостей и одного уборщика, меланхолично водившего пылесосом по одному и тому же месту на красном ковре.

Марина не появлялась, и Стрельцов, чувствовавший прилив сил и бодрости, решил дойти пешком до самого Края. По карте отсюда было около трёх километров. Приняв душ, он отправился в путь.

Наступило позднее утро, жар пропитал воздух, пахнущий хвоей. Началась асфальтированная дорога, дома встали кучнее, и тогда Стрельцов свернул в первый попавшийся магазин, купил еды и позавтракал на обочине в тени расцветающих деревьев, под отдалённый шум волн. Подкрепившись, он прошёл ещё минут десять и очутился наконец на улице Мира, тянувшейся вдоль пляжа. Про неё он много раз слышал от командира-Кузьмы: в центральной части она превращается в парадную набережную посёлка.

– Здесь что-то происходит, – Марина нагнала его, её дыхание было тяжёлым, как будто она долго шла или бежала.

– Что это с тобой? – улыбаясь, спросил Стрельцов. Вокруг было почти безлюдно, ветер рвал на части их голоса.

– Зря смеёшься. Тут опасно, сверни куда-нибудь.

Стрельцов остановился и посмотрел на неё недоверчиво. Одета она была так, словно схватила первое, что нашла в его сумке, и сразу помчалась сюда.

– Ну хорошо, – он свернул на узкую улочку, здесь уже точно никого не было. – Что происходит?

– В плохое место ты нас вытащил, разве не видишь? Тут опять война.

– Война? Ты, Марина, точно проснулась? Может, ещё спишь и тебе снится?

– А может, это ты спишь?

– В смысле?

– Ну, может, это тебя убили на допросе?

– Не понял…

– Может, это твой мёртвый мозг перед тем, как умереть, в конвульсии произвёл последнюю фантазию, и она о том, как ты приехал в Край? Или даже только о том, как ты проснулся сегодня и пришёл сюда? Ты не думаешь, что этого всего давно нет, и ты умер там вместе со мной или вместо меня? Может, я жива и не оплакиваю тебя? Может, это ты таскаешься за мной призраком, а не я?!

– Марина, прекрати! – Стрельцов зажмурился и согнулся пополам. Несколько секунд боль пульсировала в висках. Потом он пришёл в себя, но её уже не было.

Стрельцов пошёл дальше по набережной, но хорошего настроения уже не осталось. Ему требовалось что-то, целиком подтверждающее, что он жив и находится в сознании.

– Потому что, понимаешь, я ведь знаю, что это мои мысли, а не твои, – начал было объяснять он, но в этот момент его взгляд остановился на парне, который сидел за столом с девушкой и что-то оживлённо рассказывал. Девушка была красивой и ухоженной – острый глаз Стрельцова не подводил в таких вопросах, – но её собеседник был куда интереснее. Вместо руки у него был биомеханический протез, Стрельцов видел несколько таких в Москве, в центрах реабилитации, которые посещал. Высокотехнологичная штучка.

Он перешёл улицу и приблизился к кафе. Парочка сидела на открытой летней веранде. Парень говорил, а девушка слушала с полуоткрытым ртом, глаза её выражали скорее ужас, нежели интерес. Стрельцов постеснялся перебивать и решил сесть за соседний столик и подождать. Он косился на них, но его не замечали. Не обратили внимания на посетителя и официанты. Потом он услышал обрывки рассказа и всё понял: