Желание на любовь 2

Она втянула аромат чуть распустившихся ярко-красных бутонов, не обратив внимания на записку. Поискала взглядом свободную вазу, но, не найдя таковую на кухне, уложила букет в раковину, включив холодную воду, и отправилась в комнату.

Розы Бейна давно пора выбросить, а его самого – отпустить даже в мыслях. Хватит жить собакой на сене, пусть хоть один из них будет счастлив.

Кэтлин кинула взгляд на букет орхидей, аромат которых заполнял комнату.

– Что-то Лебовски не на шутку разошёлся – так мне ваз не хватит.

Она составляла длинные, колючие стебли в воду, стараясь не пораниться, обрывая нижние листья.

– Восемнадцать роз. Как покойнику... – И тут же мысль, что это число знают лишь те, кто жил в Сквиме, привела к логическому выводу: – Мэттью!

Паркер запустила руку в кучу блестящей обёрточной бумаги в поисках открытки. Глаза заметались по кусочку мокрого картона. «Люблю. Жду».

– Поэт! –счастливо рассмеялась она.

Слова приятным теплом грели сердце. Ждёт, любит, что бы там ни наплёл пьяный Лебовски. Для полного счастья не хватало звонка дочери, но будить девочку так рано в субботу не хотелось.

– Пусть выспится. Позвоню через час, узнаю, как они там и что решили с домом. Готова ли к школе…

Кэт перестала корить себя, что говорит вслух. Всё лучше, чем внимать звонкой тишине или крикам соседей.

– Может, набрать его? Раз прислал цветы – значит, не спит. Вдруг что-то случилось с телефоном, и он не видел пропущенных звонков?

Она ещё размышляла, а палец уже давил на кнопку вызова.

– Кэтлин?

– А кто ещё может звонить с моего номера?

Если бы она знала, о чём подумал в это время агент. Но брюнетка не умела читать мысли и поэтому услышала только его смех да счастливый возглас дочери:

– Это мама?

И ответ Мэтта:

– Она, – а далее торопливый для неё: – Подожди секундочку, я выйду из кухни. Мы завтракаем.

– Хорошо.

Кэт послышались голоса Одри и Брэндона, а затем звук шагов и тихое:

– Ты получила цветы?

– Да, благодарю.

– Спасибо тебе за терпение, – и после секундной паузы: – Ты ещё не решила?

– Решила что?

– Перебраться в Вашингтон.

– Я усиленно думаю над этим.

– А я терпеливо жду и надеюсь, что Лилибет не придётся долго скучать по маме. Я очень переживаю за нашу дочь.

– Я тоже. – Она вздохнула и попыталась перевести разговор в другое русло: – Как школа?

– Узнаем вечером в понедельник.

– Я хотела предупредить: Лилибет не очень уживчивая. Ты должен быть готовым…

Мэттью , смеясь, перебил:

– Если ты хочешь сказать, что наша девочка любит выяснять отношения с помощью кулаков, и мне следует приготовиться к частым встречам с директором школы, то я уже в курсе. Рассказал Джон.

– Рада, что тебя это забавляет. – Паркер не могла понять, почему начинает раздражаться.

– Кэтлин, милая, ты забыла про Одри. Мы всё это уже проходили когда-то.

– Мы?

– Под «мы» я подразумеваю семью Вудов, в надежде, что скоро ты к нам присоединишься. – Он продолжил, не дождавшись реакции любимой брюнетка: – Думаю, иногда вместо папы сможет приходить дед или тётушка. Как ты считаешь? Пусть вспомнят молодость.

– Ты ждёшь, что я добавлю к списку родственников «мама»?

– Очень жду.

– Я не знаю пока, что сказать. Вы определились с домом?

– Да, и скоро пригласим тебя на новоселье.

Кэт почти прошептала после небольшой заминки, надеясь, что услышит сейчас что-то важное:

– Ты хочешь, чтобы я приехала?

– Очень! – слишком быстро и чересчур бодро ответил Мэтт. –Готов предоставить тебе отдельную спальню.

В который раз он не находил нужных слов тогда, когда Паркер ждала этого. Ей оставалось только съёрничать:

– Как великодушно с твоей стороны.

Самодовольный болван, даже не заметив издёвки в её тоне, торопливо проговорил:

– Не представляешь, насколько.

С каким удовольствием она заехала бы ему трубкой по голове, находись Вуд сейчас рядом.

– Не знаю, смеяться или плакать от счастья.

– Лучше смейся.

Улыбаться после этих слов Кэтлин расхотелось вовсе. Она не понимала, что с ней происходит. Стоило расслышать в голосе Мэттью самонадеянные нотки, как её понесло, словно необузданную лошадь, потерявшую жокея.

– Я вспомнила, зачем позвонила.

– Сказать «спасибо» за цветы и пожелать мне доброго утра? – Не догадываясь, какие мысли бродят в голове брюнетки, он улыбался.

– Вовсе нет. Ночью звонил Лебовски, сказал, что видел нас вместе в клубе, и просил передать, что Вернер перенёс встречу. – Она уже не скрывала сарказма. – Перезвони ему, если уже освободился, раз ночью был сильно занят! Передавай привет Одри и Брэндон, скажи спасибо, что позволили Лилибет переночевать у них в доме.

– С чего это ты взяла? Лебовски ошибся! – Вот теперь агент очень жалел, что не перезвонил адвокату.

– Иначе зачем вам завтракать с Холлами?

Лучшая защита – нападение. Мэтт ответил совершенно ровным голосом:

– Это что, сцена ревности? Но мы ещё даже не любовники.

Вот только Кэт не из тех, кто робеет перед его холодным тоном.

– Нет, что ты, какая «ревность»?! Просто размышляю: выкинуть розы в ведро или окно?

– Поставь их рядом с орхидеями Лебовски. Будет больше поводов звонить по ночам. – Вуд тут же пожалел о вырвавшихся в порыве ревности словах.