Желание по принуждению

Он дотрагивается губами до моих губ. Холодные и неживые, они приносят нервный поцелуй, который я пытаюсь прервать, отвернувшись. Почему он такой сильный? Зачем? Мне удается чуть отстраниться, только когда Кирилл сам позволяет. Кажется, он вновь хочет видеть мое лицо и рождает дистанцию. И это даже хуже, его глаза по-прежнему пугают, он смотрит на меня, но видит что-то свое, то ли из прошлого, то ли из параллельной больной реальности. А мне не за что ухватиться, в этой ужасной комнате больше нет потолка, нет пола, я как немая кукла, которую достали из дорогой коробки и теперь не знают с какой фантазии начать.

– Где ты была? – произносит мужчина сдавленно и накрывает мое лицо ладонью.

Он невесомо проводит по коже и вспоминает силу, лишь когда касается подбородка, он грубо зажимает его между пальцами и заставляет меня поднять лицо выше.

– Мне больно, – признаюсь я, зажмурившись. – Кирилл, пожалуйста…

Я все-таки нащупываю его сомнение, он, наконец, замечает меня и замирает. И можно увидеть, как рушится его мираж, приходит замешательство, а следом разочарование, такое яркое, осязаемое… Он пару секунд выглядит совершенно потерянным, а потом показывает на стул рядом.

– Сядь, – он бросает короткое указание и отворачивается к окну, пряча лицо.

Стул тяжелый и не хочет отступить хотя бы на метр или мои руки совершенно ослабли, поэтому я сажусь рядом и неотрывно смотрю на мужской силуэт, напряженная поза которого не дает мне выдохнуть.

– Этого больше не повторится, – начинает он, но забывает добавить уверенности голосу, чтобы обещание звучало правдиво, и останавливается, словно сам не может слушать собственную фальшь.

– Хорошо…

– Мне нужно прийти в себя. Да, время, – он кивает, вдруг найдя верный ответ, – нужно время… Ты пока останешься наверху.

– Ты опять запрешь меня наверху?

– Именно это я сказал.

Я чувствую его злость, она вспышкой прорезается сквозь усталость и заставляет сорвать кухонное полотенце с крючка. Кирилл сжимает его в ладони и не может придумать, что делать с ним дальше. Он неотрывно смотрит на свои пальцы, которые сжимают ворс, и вновь уходит в себя, оставляя меня наедине с собственным дыханием. Больше ни звука в комнате, только беспокойные неровные волны, вдох-выдох, вдох-выдох.

– Нет, так не будет, – я с трудом вывожу всю фразу целиком, потому что моя решимость улетучивается уже на третьем слоге. – Я не буду пленницей или… или не знаю, чего ты добиваешься. Но так не спасают, твои слова ничего не значат, когда ты творишь такое. Я боюсь, Кирилл, боюсь тебя, ты понимаешь? И мне не станет спокойнее в четырех стенах, наоборот…

– Остановись.

Мягкая сила, и именно из-за нее злость приходит теперь ко мне. Да, моя очередь, я не могу больше терпеть приказы вкрадчивым голосом, которым обычно произносят советы для несмышленых, и не могу больше гадать, что случится в следующую секунду. И это уже давно не секунды, они скопились в минуты, в целые часы в чужом доме! Я не хочу быть здесь, я не буду… Он ведь просто-напросто забавляется, обходит мои вопросы и попутно кидает крючки для глупых надежд, чтобы я думала не о том, как выбраться, а пыталась понять его. Бесконечные бессмысленные вопросы в моей голове – вот чего он добивается. Где он врет, а где умалчивает? Кто он на самом деле и на сколько оборотов успел свихнулся? Осталась ли там вообще резьба?

– Так я должна остановиться? – переспрашиваю я, заставляя его обернуться и посмотреть на меня. – А то что? Это угроза?

– Просьба.

– Черт, – страх вдруг выходит из меня смехом, нервным и неприятным, – здесь не может быть просьб. Оглянись! Как я могу ослушаться? Как?! Мне глаза от пола поднять страшно.

И это правда, хотя я тараторю, как сумасшедшая, и даже повышаю голос, но мне чертовски страшно. И волна бездумной смелости, что несет меня непонятно куда, лишь заглушает другие эмоции. Я не хочу назад, не хочу мириться и не хочу привыкать ко всему происходящему.

– Или могу? – с вызовом спрашиваю я. – Например, так.

Я резко поднимаюсь на ноги и смотрю на мужчину.

– Саша, – он слегка растягивает мое имя и качает головой.

– Мне не нужна твоя помощь.

Быстрый шаг в сторону не застает его врасплох, Кирилл реагирует молниеносно и вдруг оказывается рядом. Он преграждает мне путь, закрывая телом все вокруг, и так вновь случается душная близость. Внутри все обрывается, и жалобный голосок подает укор: «доигралась».

– Так не спасают, – произношу я спокойнее, пытаясь справиться с слабостью, которая впивается в тело и подсказывает самое простое – закрыться руками и начать клониться к полу, – и так не просят.

– Таких ситуаций вообще не должно быть, но я в ней и ты тоже. Я должен спрятать тебя.

– Я больше не пойду на второй этаж.

– Ты уверена? – Кирилл спрашивает так тихо, словно говорит сам с собой. – Нам обоим станет сложнее.

– Зато честнее. Я слабее физически и нахожусь здесь против своей воли, а еще ты поцеловал меня и у тебя ключ от всех спален. Даже не знаю, где ты здесь нашел сложность для себя. Ты все отменно продумал.