Желание убивать. Как мыслят и действуют самые жестокие люди

План защиты был прост. Поскольку дело было чревато смертным приговором, а признательные показания Уоллеса приобщены к материалам суда, единственным вариантом было убедить присяжных в неполной вменяемости обвиняемого. Таким образом, поле судебного решения сужалось до выбора между смертной казнью и пожизненным заключением. А бремя доказывания однозначно ложилось на Ресслера и меня. Как профильные специалисты по серийным убийцам, классификации преступлений, психосоциальному развитию и психическим заболеваниям, мы должны были сформировать мнение присяжных об отягчающих или смягчающих обстоятельствах[36]. Отягчающих обстоятельств в деле Уоллеса хватало, и они были серьезными — убийство в ходе изнасилования, убийство на глазах у ребенка и, конечно, то, что убийств было много. Но присяжным нужно было учесть и многочисленные смягчающие обстоятельства. Мы с Ресслером могли предоставить им редкую возможность заглянуть в психологию Уоллеса, а также показать его убийства в контексте поведенческой антецедентности[37]. После многих лет работы в этой области мы могли объяснить действия серийного убийцы с научной точки зрения.

Разумеется, задача была не из легких. Практически непреодолимым препятствием выглядела изначальная предубежденность присяжных относительно Уоллеса. Как-никак, он был серийным убийцей и дал признательные показания. В ходе процесса прокуроры делали акцент на эмоциях, то и дело подходя к скамье присяжных с просьбами «посмотреть на родственников жертв и представить себя на их месте». Тем не менее мы с Ресслером не собирались уступать. Мы узнали Уоллеса. Мы проинтервьюировали его самого, его родных и даже ставшую его невестой тюремную медсестру. Мы тоже могли воззвать к чувствам, но не собирались этого делать. Наш подход был в том, чтобы строго придерживаться фактов. Мы сделаем все, что можем: выступим в суде и с позиций бихевиористики[38] и психологии опишем душевное состоянии Уоллеса во время его убийств, а также предоставим некоторые сведения о его детстве. Это будет беспристрастная правда. А что с ней делать дальше, решать присяжным.

Первым выступал Ресслер. Он сказал, что Уоллес выказывал признаки психологической нестабильности:

— Он всегда производил впечатление человека, делающего шаг вперед и два назад. Уоллес мог положить что-то в духовку, чтобы запечь, и забыть включить эту духовку.

Далее Ресслер пояснил, что преступления Уоллеса имели признаки и организованных, и дезорганизованных. Он привел конкретные примеры поступков подсудимого, свидетельствовавших о его пониженных умственных способностях или психическом заболевании. В частности, он обратил внимание на объяснение убийства Шэрон Нэнс, которое в беседе с нами дал сам Уоллес.

— По его словам, она задала ему какой-то вопрос, который его взбесил. Поэтому, когда после секса она попросила денег, он забил ее до смерти. — Ресслер сделал паузу, затем продолжил: — Уоллес так и не сумел внятно объяснить мне, зачем это сделал… Если он сознательно решил сделаться серийным убийцей, то пошел не тем путем.

Вывод был прост: такого рода внезапные убийства можно объяснить только наличием психического или эмоционального отклонения. У Уоллеса такие отклонения были, и под их воздействием он терял контроль над собой.

Следующей была я. Усевшись на свидетельскую скамью, я собралась с мыслями и высказала свое мнение о личности Уоллеса и устройстве его сознания:

— Наличие у обвиняемого достаточного количества элементов психического нездоровья позволяет мне уверенно говорить, что он не способен сформировать конкретное намерение или действовать предумышленно. Он создает вычурные фантазии, воплощает их и не может провести различие между своим внутренним миром и окружающей действительностью. Это проявилось в том, что жертвами обвиняемого были его знакомые. По моему профессиональному мнению, Уоллес психически нездоров, что лишает его способности формировать конкретные намерения.

Далее я объяснила свою точку зрения, начав с того, что по множеству параметров Уоллес был неподходящим кандидатом на роль серийного убийцы. Его любили в школе, он был обаятельным и привлекательным и успешно прошел службу на флоте. Но точно так же, как любое преступное поведение стимулируется культурой в широком смысле слова, природа серийных убийц постоянно эволюционирует, испытывая на прочность наши устоявшиеся представления о возможном и невозможном. Для некоторых переход к насилию не представляет особого труда. Это реакция на окружающую среду, которая проявляется очень индивидуально.