Желание видеть

Похоже на то, что Босх взялся вписать человека во Вселенную, выстроив собственными силами еще одну Вавилонскую башню. И столкнулся при этом с большими трудностями. Материал, оказался неподходящим. Человек не вписался. Природа его не отпустила, страсти, пороки, в общем, человеческое несовершенство помешало строительству. С изнанки тюрьмы висит лозунг: На свободу с чистой совестью. Разве аналогия не точна? Если небеса и есть желанная свобода, то попасть туда – большая проблема. Только за примерное поведение и не ранее отмерянного срока. Может, человеческая жизнь и есть тот самый срок? Не скажешь, что Босх сильно любит человека, но его судьба Босха волнует. Он подготовился, изобразил воронку, которая втягивает в себя безгрешную душу. Хочется в Рай, но грехи не пускают. Это не поговорка, предназначенная для бытового толкования, а указание на реальное препятствие на пути трансформации человеческой сущности. Рай – конкретная форма совершенного инобытия, превращения безгрешной субстанции в идеальную сферу, обозначенную звездным сиянием. Босх изобретает подходящие ситуации с упорством и фантазией, но, похоже, оторвать человека от земли ему не удается.

Принято считать, что современный интерес к Босху обновился в связи с учением Фрейда о свойствах человеческой натуры, что живопись Босха как бы служит подтверждением фрейдистской теории. На самом деле, все наоборот. Религия имеет самостоятельное начало, свой источник в природе человека. Отталкиваясь от плотского в пользу идеального, Босх пробивается к вере. Живопись служит ее укреплению и демонстрации. Верую, потому что абсурдно. Эта формула Тертуллиана вполне подходит для объяснения творчества Босха. Не благодаря, а вопреки. Кстати, обратим внимание, в алтарных и наиболее знаменитых картинах Босха (Воз сена, Сад наслаждений) нет времени, все, что там есть (а есть много чего), происходит одновременно. Живописное решение картин, их композиция передают это состояние очень точно. Персонажи Босха живут минутой, растянутой до размеров вечности, объятой Богом. Он, кстати, наблюдает за всем происходящим, художник усаживает Бога отдельно, и приглашает полюбоваться. Он судья, ему и спрашивать. Перед ним и отвечать. Неудивительно, что картины Босха писались специально для церкви. А где же им еще быть?

Босх – не просто религиозный художник, он католик, рассчитывающий с помощью отторжения и бичевания греховного мира добраться до Божьего Града. Изживание греха – важнейшая тема католической теологии. Картины Босха с изображением человеческих грехов висели в спальне испанского короля Филиппа – фанатичного католика. В миру Босх – уважаемый и почетный член Общества Богоматери. Основанное более чем за столетие до его рождения, общество благополучно сохранилось и сейчас. Пережило все исторические катаклизмы. Даже здание сохранилось, с белым лебедем на остроугольном верху фасада. Белый Лебедь – второе название ордена и непременное блюдо в меню братской трапезы. При жизни Босх неоднократно вкушал от лебедя. Художник пробыл заслуженным членом братства до конца своего земного бытия, торжественная заупокойная месса происходила в церкви Братства и отмечена в учетных книгах Ордена. В стране, где дом с лебедем простоял не одну сотню лет, удобно жить, обстоятельства меняются, а сущность остается.

Его святые страстотерпцы погружены в меланхолию. Даже женщины их не сильно волнуют. А вот насекомые и прочие мерзкие твари, которых Босх вырастил и скрестил в своем воображении задолго до всяких генетиков – они повсюду. Они годятся для сонника, по разделу ночных кошмаров, и явно не сулят ничего хорошего. Босх выпускает их на дневную прогулку, потому что без них мир не полон. И не они ли составляют его главное содержание? Тут же похожие на проволоку растения с острыми шипами и мелкими ягодками подозрительного содержания. Птички небесные питаются, вопрос – как быть остальным?