Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство. 1991

Чтобы уничтожить любую другую идеологию и установить абсолютную монополию своей, фашистское государство использовало внетеоретические, внеидео-логические средства. Оно прибегало к концлагерям, к физическому террору. С идеями оно боролось террором. Это основная отличительная черта фашизма в идеологии. Только в фашистском государстве возможно уникальное для XX века явление — отправлять людей в концлагеря лишь за то, что они мыслят по-другому, даже если они публично не выражают своих взглядов (так называемый «превентивный арест»). Тоталитарное фашистское государство не может позволить «инакомыслящим» гражданам оставаться на свободе (вне концентрационных лагерей). При стремлении к полной идеологической монополии они — потенциальная опасность, ибо распространяют вредные слухи и создают «пораженческие настроения», подрывают морально-политическое единство «народа», его веру в правоту фашистского дела, в мудрость вождя.

Не следует забывать, что фашистское государство — строгая и последовательно централизованная система, ее отдельные звенья пребывают в отношениях полной субординации, при этом асинхронность в действиях звеньев нетерпима. Достаточно, чтобы лишь один сектор оказался в дисгармонии с системой, и она распадется. Например, свободная печать губительна для фашистской идеологии и для системы в целом. Даже всего один публичный судебный процесс в состоянии поколебать основы режима.

Исключительно тесная взаимосвязь отдельных звеньев тоталитарной фашистской системы делает ее очень чувствительной к любым, даже самым незначительным нарушениям целостности. Потому-то она и действует так беспощадно. Отсюда и нетерпимость, и свирепое преследование тех, кто думает и действует по-другому. Отсюда и дикая ненависть к либерализму буржуазной демократии, ненависть, проступающая во всех трудах фашистских теоретиков и идеологов. Фашизм ненавидит буржуазную демократию, ибо она разрешает себе то, что для тоталитарного государства представляет смертельную опасность.

Может возникнуть представление, что идеология тоталитарного государства изначально содержит в себе ненависть, фанатизм и нетерпимость к свободомыслию, а впоследствии насаждает их в качестве принципа политической жизни государства. На самом деле путь утверждения этих принципов обратный: реальная политическая жизнь фашистского государства (создание однопартийной системы, укрепление единства партии и государства и т.д., т.е. сама структура государства) порождает и утверждает их в идеологической сфере.

Фашистское государство может не руководствоваться принципами расизма и антисемитизма (к примеру, итальянская и некоторые другие разновидности фашизма) — это необязательно, — но оно вынуждено ненавидеть разнообразие взглядов и терпимость к либерализму в идеологии. Без этого оно не может существовать.

Подчеркивая, что в области идеологии нетерпимость необходима, Гитлер заявлял: «Как идеология (речь идет о национал-социализме. — Ж. Ж.), если он не хочет уничтожить сам себя, он вынужден быть нетерпимым, то есть отстаивать и проводить при всех обстоятельствах правоту своих взглядов, а соответственно и своих дирек тив.

...Некоторые люди не хотят сегодня понять необходимости национал-социалистской нетерпимости, которая в действительности подчеркивает осознание ответственности» (128—268).

Чтобы установить свою абсолютную идеологическую монополию в государстве, фашистская партия проводит целый ряд мероприятий: во-первых, с уничтожением других партий и организаций она уничтожает и их идеологии; во-вторых, берет под свой конт-

роль вес государственные и общественные средства пропаганды (печать, радио, кино, театр, книгоиздательскую деятельность, публичные собрания); в-тре-тііих, использует для распространения фашистской идеологии все средства и все возможные способы пропаганды; в-четвертых, устанавливает свой контроль над всей системой образования (от начальной школы до последнего курса высшего учебного заведения), перестраивая полностью в духе своей ИДЄОЛО! ИИ все учебные программы. Муссолини говорил: «Школа никогда не будет' достаточно фашистской, когда речь идет о фашизме, я люблю крайности!.. Воспитание детей осуществляется книгой и ружьем» (155 156).

Припомним здесь слова Дж. Ботая о роли школы в воспитании молодежи в фашистском духе: «Школа это политическая и общественная служба... При фашистском строе школьный возраст совпадает с политическим... Школа, итальянские ликторы и университеты представляют собой инструменты фашистского воспитания» (155—156); в пятых, с помощью политических мер осуществляет идеологическую изоляцию страны, чтобы исключить возможность проникновения других идеологий.