Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство. 1991

Сросшееся с фашистской партией государство стало полным хозяином всей общественной жизни. Все перед ним в ответе: массовые организации (Германский трудовой фронт, «Гитлерюгенд», Союз немецких девушек, всевозможные союзы национал-социалистов и г. и.), интеллектуальные союзы, деятели науки и искусства, отдельные граждане, семья и пр.

Более точное представление дает следующая формула: нацистское государство — хозяин всего, а НСДАП — хозяин государства. Все ответственны перед государством, включая и гражданское общество, а государство ответственно перед НСДАП.

Но фашистская партия не несет ответственности ни перед кем. Она, в которой сконцентрирована вся власть, судьба государства и общества, не отвечает ни перед кем.

При тоталитарной системе фашистская партия в силу монопольного положения ответственна только перед собой. Но что это означает применительно к партии, чей основной принцип организационного строительства бюрократический централизм? Это означает, что она в ответе перед своей высшей инстанцией, т. е. перед вождем. Следовательно, получается завершенная картина иерархии безответственности: гражданское общество ответственно перед государством, государство перед фашистской партией, фашистская партия — перед своим вождем.

Вырисовывается следующий конкретный механизм безответственности. В силу строго централизованного характера фашистской партии и государства каждый исполняет директивы и приказы высшей инстанции. Наряду с этим личный карьеризм, жажда власти и денег заставляют отдельного функционера проявлять инициативу и изобретательность, вкладывать что-то от себя, выполняя указания. Простым выполнением приказа функционер оправдывает свое служебное положение, а если постарается, получает шанс для продвижения вверх. Директиву он отменить не в силах, он может только выполнить ее посредственно или оТлично. Невыполнение сталкивает его е лестницы, выводит из игры, чьи правила неумолимы.

Именно эта особенность фашистской системы позволяет правящим преступникам избежать ответственности, перекладывая ее при необходимости на вышестоящую инстанцию. Каждый, кому придется отвечать за свои преступления, в качестве оправдания может сослаться на свою добросовестность как исполнителя служебного долга или приказа. Дескать, он не мог выбирать, не мог рисковать.

Нужно было разрушить преступную систему, чтобы стали очевидны ее глубоко аморальный, бесчеловечный характер, полная безответственность служителей. Когда насилие квалифицируется как преступление, которое должно караться судом (как это было на Нюрнбергском процессе), выясняется, что никто не виноват: ес ть жер твы, есть бесчисленные преступления, нет палачей и преступников. Налицо обыкновенные добросовестные исполнители, для которых верховная воля — закон, не подлежащий обсуждению. Какой парадокс! Оказывается, никто не был согласен с Гитлером, многие были его тайными оппонентами, третьи даже были против него, но все участвовали в невероятных по своим масштабам и чудовищности преступлениях против человека и человечества. И всему виной мертвый диктатор. Бхли бы не Гитлер, подобных преступлений не было бы! Великолепная самодискредитапия волюнтаризма в истории!

Виноват мертвый диктатор, а не политическая система нацизма. Шпеер единственный осудил систему, остальные нс смогли последовать его примеру, ибо им пришлось бы тогда признать свое учас тие в преступлениях, недоступных даже самому мрачному воображению, и нести ответственность за них. Но разве Гитлер один построил систему? И в состоянии ли человек сделать это в одиночку?

Геринг, например, заверял суд, ч то не был согласен с Гитлером по вопросу уничтожения евреев, но было невозможно повлиять на фюрера. Фон Ширах в своем заключительном слове утверждал, что верил Г итлеру и именно поэтому заблуждался, не понимал до последнего момента, что Гитлер — преступник. Кейтель и Йодль, разрабатывавшие самые агрессивные военные планы и операции германского фашизма, подписывавшие приказы о массовых расстрелах военнопленных.

также, оказывается, были вынуждены делать это но приказу Г'итлсра. Опи-де гоже были несогласны с преступным диктатором, но, будучи военными, должны были выполнять приказы верховного главнокомандующего.

Министр вооружений Шпеер, если судить по его показаниям на суде, только в последний момент понял, какую опасность таит в себе диктатура Гитлера.

Итак, всему виной мертвый диктатор, вся ответственность за преступления лежит на нем. Он терроризировал всех. Его помощники и соратники по партийной и государственной работе невинны. Они жертвы чудовищного обмана: не знали ничего об уничтожении евреев, о газовых камерах в концентрационных лагерях, даже о самих лагерях.

Судебный психиатр на Нюрнбергском процессе д-р Джильберт в своих мемуарах рассказывает о реакции подсудимых во время показа фильма о концентрационных лагерях и газовых камерах:

Кейтель. Эго ужасно! Когда я смотрю на это, мне стыдно, что я немец... Никогда не смогу смотреть людям в глаза (95 -5).

Фон Папен. Нс хочу смотреть на позор Германии (95 5).