Железная башня

— Не знаю, Даннер, — ответил Патрел. — Может, и Такк. Слушай, Даннер, нам придется признать, что мы, скорее всего, последние, кто остался в живых из свиты короля.

Некоторое время они ехали в молчании.

— При встрече мы и выясним, уцелел ли кто-нибудь ещё из Терновых лучников, — сказал вдруг Даннер. Они продолжали путь по склонам холмов.

— Смотри! — крикнул Патрел, указывая на что-то. Впереди в долине стоял оседланный белый пони, такой, на каких обычно ездят ваэрлинги.

— Тише, — сказал Даннер, — он еще, может быть, напуган битвой или запахом коней Хель.

Они медленно подъехали к маленькой лошадке, широкомордый пони Патрела заржал, и белый подбежал рысью, словно был рад видеть другого пони и ваэрлингов.

Даннер спешился и, ласково что-то приговаривая, взял белую кобылку под уздцы, осматривая, не ранена ли она.

— С ней все в порядке, — сказал ваэрлинг, немного подумав. — Она похожа на пони Тедди, а может, и Сенди.

— Не надо, Даннер, не надо больше, — ответил Патрел. — Кому бы она раньше ни принадлежала, теперь она твоя.

Даннер сел в седло, и они продолжили путь, направляясь теперь через холмы на юг.

Они проехали двадцать миль, прежде чем сделать привал в кустарнике на склоне холма, к югу от горы Чаллерайн. В их седельных сумках была кое-какая еда, но зерна для коней не было. Даннер разрыл снег и нашел немного степной травы, которая все ещё годилась в пищу пони: ранняя зима Модру сохранила её.

Наконец они сменили повязку на раненой левой руке Патрела, неглубоко рассеченной саблей в битве за четвертую стену.

— Будем надеяться, что лезвие не было отравлено, — пробормотал Даннер.

Патрел караулил первым, Даннер лег спать на холодную землю. Они не разжигали огня: враг был ещё слишком близко.

Скоро Даннера разбудил Патрел:

— Какой-то всадник едет по равнине на юг к западу от нас.

Они вышли из кустарника и смотрели, как вдалеке, приблизительно на расстоянии мили, вороной конь проносится сквозь тьму.

— Эй! — воскликнул Даннер. — Да это настоящая лошадь, не конь Хель. Смотри-ка, перед всадником сидит ещё кто-то. Похоже, это варорец.

Даннер выскочил из-за куста, закричал, замахал руками, но далекий конь скакал и скакал, и, опасаясь, что Даннер закричит снова, Патрел сердито цыкнул на него: друзья были безоружны, и мало ли кто ещё мог их услышать. Патрел был прав, и Даннер умолк; они смотрели, как вороной конь постепенно удаляется из виду.

Они продолжали путь на юг ещё дня два, направляясь к долине Сражения, хотя никто из них толком не знал, куда надо ехать. Патрел по этому поводу говорил:

— Долина Сражения — обширное место, не меньше пятидесяти миль в ширину и ста в длину. Там может затеряться целая армия. Не знаю, как мы будем искать уцелевших защитников крепости, но им понадобятся наши глаза, чтобы ориентироваться, если другие варорцы погибли.

— Тогда поехали к Стоунхиллу, — сказал Даннер. — Это следующее место встречи.

И они отправились дальше на юг.

На следующий день, когда они собирали лагерь, Патрел сказал:

— Если мне не изменяет память, сегодня последний день года. Завтра двенадцатое июля.

— Ох, не думаю, что мы сегодня будем что-то праздновать, — ответил Даннер, — даже если старый год умирает, а новый начинается. — Он огляделся вокруг. — Никогда, даже в самых страшных снах, я не предполагал, что буду праздновать окончание года вот так: усталый, голодный, полузамерзший, без оружия удирающий от бесчисленных врагов сквозь какую-то жуткую темень, насланную злыми силами, живущими в Железной Башне посреди Тройской пустоши.

Патрел закончил подтягивать седло на своем пони и повернулся к Даннеру.

— А скажи-ка мне, — сказал баккан, — что же ты собираешься делать на будущий год, если все будет действительно плохо?

Даннер, разинув рот, ошалело уставился на приятеля. И тут он разразился хохотом, закатив глаза и взвизгивая. Патрел ухватился за бока и согнулся пополам, и их дружный смех зазвенел по равнине. Пони повернули головы к хохочущим ваэрлингам и навострили уши, что рассмешило Даннера ещё больше: он показал на них пальцем и повалился в снег, а Патрел упал на колени, и слезы брызнули у него из глаз.

Они ещё долго смеялись: Даннер на коленях прополз по снегу к товарищу и обнял его, продолжая хохотать. Наконец, вытирая глаза тыльными сторонами ладоней, они оба встали, сели на коней и снова поехали на юг. Друзья широко улыбались и то и дело разражались хохотом, а когда кто-нибудь один начинал хихикать, к нему тут же присоединялся другой. Усталые, голодные и замерзшие, они удирали от полчищ врага сквозь тьму, которую наслали злые силы из Железной Башни посреди Тройской пустоши, — и они смеялись.

Они проехали около десяти миль по Почтовой дороге вдоль северных окраин долины Сражения и очутились около разгромленного обоза: похоже, здесь недавно была резня.

— Это караван Лорелин, — процедил Даннер сквозь зубы, проходя мимо убитых, и сжал кулаки так, что костяшки его пальцев побелели.

Они прошли вдоль одной стороны обоза и вернулись обратно вдоль другой, разыскивая выживших, но находили только мертвые замерзшие тела.