Железная башня

Эта неделя была для Такка мучительно грустной. Как и многие его товарищи, он прощался со своими близкими, с друзьями, а также со всеми любимыми местами в родной Лесной лощине: с Динглриллом, уже скованным льдом; с конюшнями, в которых стояли резвые пони; с соседским фруктовым садом, откуда он столько раз таскал яблоки; с Кетчетским рынком, где так вкусно пахло хлебом, сыром и копчеными колбасами; с водяной мельницей и мостом через речку, под которым он прикармливал рыбу; с Высоким холмом на Западной дороге, откуда была видна вся Лесная лощина. Такк обошел все эти места, он останавливался около каждого, говорил мысленно «до свидания» и медленно брел по глубокому снегу дальше.

Но тяжелее всего было прощаться с родной норой, с ее маленькими, уютными комнатками, сдобным запахом маминых пирогов и такими знакомыми вещами, на которые раньше он, казалось, даже не обращал внимания. К удивлению мамы, перед отъездом он навел идеальный порядок в своей комнате и без напоминаний отца наколол дров на всю зиму. Каждый вечер они с отцом сидели у камина, покуривая трубку, а мама шила. И они тихонько беседовали о прошлом, настоящем и будущем.

Иногда Такк проводил время с Меррили Хольт и ее родителями, жившими неподалеку, всего через четыре норы от их дома. Меррили и Такк дружили с детства, хотя она была на четыре года его младше. Но только в эти последние дни он увидел, какие у Меррили красивые волосы и синие глаза и какая легкая у нее походка, теперь Такк удивлялся тому, что не замечал этого раньше. Когда он начал учиться стрелять из лука, Меррили попросила научить и ее. Тогда он не обращал внимания на ее гибкость и грациозность, а только смеялся над усилиями своей подружки, отчаянно старавшейся натянуть тетиву. И даже потом, когда Меррили стала стрелять довольно хорошо, Такк просто хвалил ее за меткость. Почему-то он лишь теперь понял, как она ему дорога.

— Знаешь, меня ведь не будет здесь на твой день рождения, — сказал Такк, пока они брели по глубокому снегу через пустырь к мосту. — Я бы очень хотел, чтобы мы вместе отпраздновали твое совершеннолетие, ведь в этом году ты станешь дамной.

— Я буду скучать без тебя, — грустно ответила Меррили.

— Ничего не поделаешь, — сказал Такк. — Но у меня есть для тебя подарок. Рановато, конечно, но я ведь буду далеко отсюда в этот день. — И он протянул ей маленький завернутый в бумагу позолоченный гребешок.

— Какая чудесная вещица, — воскликнула Меррили. — Каждый раз, расчесывая волосы, буду думать о тебе. — Она аккуратно положила гребешок в карман пальто вместе с бумагой и ленточкой. Они оба остановились и, перегнувшись через перила моста, стали вслушиваться в журчание реки и смотреть на пузырьки воздуха подо льдом.

— О чем ты думаешь, Такк? — спросила Меррили, глядя на кружившиеся внизу пузырьки.

— Знаешь, некоторые люди, словно эти пузырьки, плывут по течению, которое бросает их то туда, то сюда, и никак не могут освободиться. Я вот тут думал, что многие из нас живут, точно слепые, и когда мы прозреваем, как правило, бывает уже слишком поздно. — Такк взглянул на Меррили и заметил в ее глазах слезы. Но она улыбнулась ему.

Неделя пролетела незаметно. В последний вечер Такк снова сидел со своими родителями у камина.

— Мы с Меррили ходили сегодня к Динглриллу, — сказал он, выпустив колечко дыма и следя за тем, как оно медленно растворяется в воздухе. Хотелось взглянуть на него напоследок. Там мы встретили Даннера и стали вспоминать, как играли в детстве в Короля Рилльской горы. Он почему-то всегда побеждал. Никто не мог сдвинуть его с центра камня. Он спихивал всех нас прямо в воду и кричал: «Король Рилльской горы! Король Рилльской горы! Даннер Брамбелторн — Король Рилльской горы!»

— Его отец был таким же, — сказала Тьюлип, подняв глаза от шитья. Иногда мы думали, что он приклеен к этому камню. Твой папа сам много раз падал в Динглрилл из-за Хэнло Брамбелторна.

— Хм, — пробормотал Барт Андербэнк, перестав точить нож и проверяя его остроту. — Это правда. Хэнло дрался, как загнанный в угол барсук. Один против всех, сколько бы нас ни было. Казалось, что скала — это его частная собственность. Однако говорят, что Даннер превзошел даже своего отца.

— Пап, как Даннеру это удается? — спросил Такк. — Всегда быть лучшим, во всем, за что бы он ни брался?

— Каков отец, таков и сын, Такк, я всегда это говорил, — ответил Барт.

— Нет, я хочу знать, что делает людей такими, какие они есть. Почему я, например, — Такк замолчал, подыскивая подходящее слово, — ну, покладистый, что ли, а Даннер… — ему никак не удавалось выразить свою мысль.

— Упрямый, — подсказала мама.

— Скорее задиристый, — уточнил Барт, — если он в самом деле похож на своего отца.

— Нам всем хотелось быть Королями Рилльской горы, но Даннер всегда побеждал, — задумчиво произнес Такк, пуская очередное колечко дыма.

— Думаю, что таким надо родиться, — сказала миссис Андербэнк.

— А мне кажется, что тут все дело в воспитании, — возразил отец Такка.