Железная стена. Израиль и арабский мир

13 ноября Эшколь был вынужден принять мгновенное решение. Сирийцы открыли огонь по патрулю ЦАХАЛа, который, по их мнению, пересек их границу, и в районе Тель-Дана начался сильный пожар. Рабин позвонил Эшколю и попросил разрешения направить ВВС Израиля (IAF) на борьбу с сирийскими позициями. ВВС не использовались в пограничных столкновениях с 1951 года, опасаясь спровоцировать войну, и Эшколь понимал, что это чревато. Он понимал, что введение в бой военно-воздушных сил будет представлять собой серьезный акт эскалации. В принципе, он не возражал против ответных мер, но в применении военной силы был разборчив и старался не усугублять ситуацию, если этого можно было избежать. В данном случае, когда на карту было поставлено очень многое, он разрешил использовать военно-воздушные силы против сирийских источников огня. Этот акт стал сигналом новой, более жесткой политики в отношении Сирии и всех остальных участников проекта по отводу воды.

В течение следующего года Рабин и его подчиненные оттачивали технику ведения нового вида войны - войны против тракторов, бульдозеров, экскаваторов и землечерпалок. Сначала они использовали танки для обстрела инженерной техники через границу, но танки имели небольшой радиус действия и часто не попадали в цель. В связи с этим повысили точность танков и увеличили дальность стрельбы с 700-800 м до 5 км. Весной и летом 1965 года израильтяне инициировали серию инцидентов с целью поражения сирийских тракторов, которые отводились все дальше и дальше от границы. Цель Израиля заключалась в том, чтобы заставить сирийцев сделать выбор между отказом от проекта отвода и риском войны. В итоге сирийцы отказались от работ по отводу Баниаса, а ливанцы - от половинчатой подготовки к отводу Хазбани.

На третьей конференции арабских государств на высшем уровне, состоявшейся в сентябре 1965 г. в Касабланке, генеральный секретарь Лиги арабских государств сообщил, что из-за израильской агрессии работы по отводу войск пришлось прекратить. Сирийский представитель пообещал продолжать борьбу с сионистским врагом, но Насер внес характерную ноту осторожности, предупредив о недопустимости возобновления работ по отводу войск до того, как арабы повысят свой потенциал наземной и противовоздушной обороны. Он намекнул, что если Сирия будет действовать в одностороннем порядке, то не сможет рассчитывать на его помощь. Фактически он признал, что Израиль выиграл войну за воду.

Следующим вызовом для Израиля стали атаки партизан ФАТХ, действовавших независимо от ООП. Первая вылазка партизан была совершена 1 января 1965 г. с целью подрыва труб израильского национального водовода в Айн-Боне на западном берегу реки Иордан. Общая стратегия ФАТХа заключалась в том, чтобы втянуть арабские государства в войну с Израилем, разжигая огонь на границах. Он пытался использовать все противоборствующие государства в качестве плацдармов для операций против Израиля, но только Сирия оказывала боевикам ФАТХа помощь и поддержку. Египетские власти жестко пресекали действия ФАТХа против Израиля из сектора Газа и с Синайского полуострова. Иордания противодействовала ФАТХу еще более жестко, однако не всегда удавалось предотвратить переход небольших отрядов через границу с Израилем.

13 ноября 1966 г. Израиль резко отошел от схемы мелких, почти символических ответных действий против Иордании, нанеся сокрушительный удар по деревне Саму, расположенной к югу от Хеврона на Западном берегу реки Иордан. В результате нападения, предпринятого среди бела дня крупными силами с танками, погибли десятки иорданских солдат и был разрушен 41 дом. Израиль обвинительно указывал на Сирию, поэтому нападение на Иорданию стало полной неожиданностью как внутри страны, так и за рубежом. Пресс-секретарь ЦАХАЛа объяснил это тем, что диверсанты, установившие мины на израильской стороне границы, прибыли из района Хеврона, однако ни масштаб, ни жестокость атаки не получили удовлетворительного объяснения.

Внутри Иордании последствия рейда были крайне дестабилизирующими. Он показал военную слабость короля Хусейна и вызвал массовые беспорядки и протесты против его режима. Хусейн почувствовал личное предательство со стороны израильтян, поскольку их действия противоречили ранее выраженным обязательствам по обеспечению безопасности и стабильности Иордании. Рейд произошел в день его рождения, в результате чего погиб один из его близких друзей: