Железная стена. Израиль и арабский мир

Инстинктивная реакция Голды Меир заключалась в том, чтобы отвергнуть американское предложение. Хотя Роджерс Б ничего не говорил об окончательных границах, она подозревала, что это просто уловка для навязывания Роджерса А. В ЦАХАЛе были опасения, что временное прекращение огня не является достаточной гарантией от возобновления войны на истощение. Однако президент Никсон посоветовал Израилю не отказываться первым от "Роджерса Б", и и Египет, и Иордания приняли это предложение. 24 июля Никсон направил Меир письмо, в котором прямо заявил, что окончательные границы должны быть согласованы между сторонами путем переговоров под эгидой посла Яринга; что США не будут оказывать давление на Израиль, чтобы заставить его принять решение проблемы беженцев, которое в корне изменит его еврейский характер или поставит под угрозу его безопасность; и что ни один израильский солдат не должен быть выведен за линию прекращения огня до тех пор, пока не будет достигнуто удовлетворительное для Израиля мирное соглашение. Это письмо означало фактический отказ от первого плана Роджерса. В некоторых кругах оно было воспринято как вторая Декларация Бальфура.

Заверения Никсона и обещание экономической и военной помощи убедили Голду Меир и ее кухонный кабинет проглотить горькую пилюлю Роджерса Б. Однако они дали понять, что согласны только на прекращение огня и возобновление миссии "Джаринг", но не на положения Роджерса А. 31 июля кабинет большинством голосов 17 против 6 проголосовал за принятие Роджерса Б. Гахал вышел из состава правительства национального единства, поскольку принятие этого плана означало согласие с резолюцией 242. Не все министры "Гахаля" поддержали решение о выходе, но Менахем Бегин был непреклонен. Прекращение огня на египетском фронте вступило в силу 7 августа, положив конец войне на истощение.

В день вступления в силу соглашения о прекращении огня Египет с советской помощью нарушил договоренность о прекращении огня, перебросив свои ракеты на край Суэцкого канала. Израиль решил приостановить свое участие в переговорах, которые должны были начаться под эгидой Яринга. Война закончилась, но политический тупик продолжался. В отличие от трех предшествующих войн, "война на истощение" закончилась, не принеся ничего, что можно было бы назвать победой одной стороны или поражением другой. По сути, семнадцатимесячная война закончилась вничью. Политические и военные лидеры Израиля по-разному оценивали этот исход. Одни, в том числе министр обороны, начальник Генштаба и другие генералы, отмечали, что Египет в ходе войны не добился никаких территориальных успехов. Другие, по разным причинам, считали, что реальным победителем в войне был Египет. Откровенное изучение позиций двух сторон до и после войны привело Аббу Эбана к выводу, что психологический и международный баланс изменился в пользу Египта. Эзера Вейцмана больше интересовал военный баланс. Для него ключевым фактом было то, что война закончилась установкой египетской ракетной системы на краю канала и, как следствие, утратой Израилем ранее неоспоримого господства в воздухе. Такой исход, по мнению Вейцмана, давал египтянам свободу действий в течение последующих трех лет для подготовки к большой войне в октябре 1973 года.

За редким исключением израильские лидеры извлекли из войны на истощение неверные уроки. Они продолжали придерживаться оборонительной военной доктрины и ее следствия - системы статической обороны, хотя война показала ее дороговизну и неэффективность. Мордехай Гур, ставший начальником Генерального штаба в 1974 г., впоследствии утверждал, что не легкая победа в Шестидневной войне убаюкала Израиль ложным чувством безопасности накануне Октябрьской войны, а неверное прочтение итогов Войны на истощение. "Нет сомнений, что наша победа в Войне на истощение была очень важна, - писал Гур в ежемесячнике ЦАХАЛа, - но разве из нее следует только один вывод - сидеть и ничего не делать? Что мы сильны, и если арабы хотят мира, то они должны прийти к нам на коленях и принять наши условия? . . . Это была большая политическая и стратегическая ошибка - опора на силу как на почти исключительный фактор при выработке политики".

В этом, собственно, и заключалась большая ошибка правительства, возглавляемого непримиримой Голдой. Оно было очень жестким в своем подходе к арабам. Его политика после 1969 г. сводилась к тому, чтобы предложить арабам только одну из двух альтернатив: либо полный мир по договору без полного ухода Израиля с оккупированных территорий, либо сохранение статус-кво без каких-либо уступок. Война на истощение, которая велась с огромными экономическими затратами и большими потерями, стала самой продолжительной в истории Израиля. После ее окончания Меир прибегла к дипломатии истощения в защиту статус-кво, что в конечном итоге привело к новой полномасштабной арабо-израильской войне.