Железная стена. Израиль и арабский мир

На встрече со своими военными советниками вечером того же дня Бен-Элиэзер говорил об ограниченной операции против ХАМАС. Однако военные руководители утверждали, что необходимы более радикальные действия. По их мнению, проблема заключается не в ХАМАСе, а в Палестинской автономии, которая допускает продолжение насилия. Единственный способ остановить эту "безумную приливную волну насилия", - утверждал заместитель начальника Генштаба Моше Яалон, - это захватить палестинские города... Взять вопросы безопасности обратно в свои руки. Если это означает нейтрализацию возможностей ПА как в политическом плане, так и в области безопасности, то лучше так и поступить, потому что в конечном итоге доверие к ним окажется большой ошибкой". Начальник генштаба Шауль Мофаз был не менее категоричен: нельзя полагаться на ПА, нужно идти в города и лагеря беженцев на Западном берегу, выкорчевывать террористов и брать вопросы безопасности в свои руки. Это противоречило соглашению "Осло-2", по которому зона А переходила под полный контроль ПА. Но военные вожди выиграли спор.

На следующий день кабинет министров собрался в полном составе и принял рекомендации военных экспертов. ЦАХАЛу было приказано войти в палестинские города, поселки и лагеря беженцев, находящиеся под контролем Арафата на Западном берегу реки Иордан, начиная с Рамаллы, "столицы террора", как назвал ее Бен-Элиэзер. Еще один вопрос, стоявший на повестке дня, касался того, что делать с Арафатом. Премьер-министр и некоторые правые министры предлагали выслать его из страны. Другие предлагали убить его, сбросив однотонную бомбу на его штаб-квартиру в Рамалле. Однако США наложили вето на убийство Арафата. Поэтому после бурных дебатов кабинет пришел к компромиссу: Арафат был определен как "враг" и будет "изолирован" физически в своей штаб-квартире "на данном этапе". В практическом плане это означало приказ ЦАХАЛу ужесточить осаду штаб-квартиры Арафата в Рамалле.

По любопытному стечению обстоятельств, 28 марта, в тот самый день, когда израильский кабинет министров обсуждал масштабы и объем предстоящих военных действий, главы государств Лиги арабских государств провели в Бейруте встречу на высшем уровне, на которой рассматривался саудовский мирный план. Проамериканские арабские режимы, такие как Египет, Иордания и Саудовская Аравия, смотрели на эскалацию насилия с нарастающей болью и тревогой. Они были опозорены и дискредитированы в глазах собственного народа своей неспособностью помочь палестинцам или изменить вопиющую предвзятость Америки к Израилю. После англо-американского нападения на Афганистан после 11 сентября Усама бен Ладен быстро воспользовался бедственным положением палестинцев как дополнительной палкой для нанесения ударов по этим режимам. Как и Саддам Хусейн во время кризиса в Персидском заливе в 1990 году, бен Ладен использовал страдания палестинцев в своих целях. В своей речи, обращенной к американскому народу на видеопленке, бен Ладен назвал следующую причину атаки на башни-близнецы:

Бог свидетель, нам и в голову не приходило атаковать башни, но после того, как ситуация стала невыносимой и мы стали свидетелями несправедливости и тирании американо-израильского альянса в отношении нашего народа в Палестине и Ливане, я задумался об этом. И непосредственно меня затронули события 1982 года и последовавшие за ними - когда Америка позволила израильтянам вторгнуться в Ливан, чему способствовал шестой флот США. . . .

Когда я смотрел на разрушенные башни в Ливане, мне пришло в голову наказать несправедливых таким же образом [и] разрушить башни в Америке, чтобы она могла попробовать то, что пробуем мы, и перестать убивать наших женщин и детей.

Подчеркивая тяжелое положение палестинцев, бен Ладен, несомненно, надеялся заручиться поддержкой глобальной джихадистской программы. Однако с политической точки зрения важны были не его смешанные мотивы, а непреходящее значение палестинского вопроса. Его поддержка палестинского вопроса нашла отклик в большинстве стран арабского и исламского мира. Поклявшись, что Америка не будет иметь мира, пока Палестина не будет свободна, бен Ладен сумел определить повестку дня для арабских требований к Палестине. Переоценка отношений Америки с Израилем началась уже после атаки на башни-близнецы. Умеренные арабские лидеры усилили давление на Америку, чтобы довести этот процесс до логического завершения, подтолкнув непокорного союзника к политическому урегулированию с палестинцами. Они жаловались на то, что Америка, как правило, дает обещания по Палестине, когда ей нужна помощь, а после выхода из кризиса пускает дело на самотек. На этот раз они решили судить Америку не по ее словам, а по ее действиям.