Железная цепь

Он знал, что мог бы остаться в лаборатории до вечера, но вдруг обнаружил, что ему не терпится поехать на Керзон-стрит. Друзья отошли на второй план. Он не хотел, чтобы Корделия вернулась из Института в пустой дом. Она не могла тренироваться так долго – уже начинало темнеть. Кристофер упаковал несколько пузырьков со снотворным, и Джеймс, сунув лекарства в карман, распрощался и поспешил наверх. Дверь в кабинет Шарлотты была закрыта. Он слышал ее голос, голос Мэтью; теперь там с ними был еще и Генри. Судя по всему, родители ожесточенно спорили о чем-то с младшим сыном. Плохо, подумал Джеймс; ему хотелось рассказать Мэтью о револьвере, но пришлось предоставить это Кристоферу и Томасу.

Сидя в карете, он вспомнил надпись на стволе револьвера: «Лк. 12:49». Он знал соответствующий стих из Библии наизусть, как и все Сумеречные охотники.

«Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!»

9 Тяжелый гнет

«Никогда не сойдутся они опять,

Чтобы снять с сердец тяжелый гнет,

Как утесы, будут они стоять

Далеко друг от друга, всю жизнь напролет.

Бурное море разделяет их,

Но ни зной, ни молнии, ни вечные льды

Не могут стереть в сердцах людских

Любви и дружбы былой следы»[31].

Сэмюэл Тэйлор Кольридж, «Кристабель»

– Скажите, Джеймс, – заговорил Элиас со странным блеском в глазах, – вы никогда не слышали о кровожадном демоне Янлуо?

«Папа, ну разумеется, он слышал о Янлуо», – едва не воскликнула Корделия, но вовремя опомнилась. Переступив порог родительского дома, она сразу же поняла, что мать потратила на подготовку к этому вечеру немало времени, сил и денег. На стол был выставлен лучший фарфор, купленный в Париже; кроме того, Сона извлекла на свет божий свою самую ценную скатерть с искусно вышитыми венками и гирляндами из бледных роз. Стол украшали вазы с дорогими тепличными цветами – жасмином и гелиотропом; в доме приятно пахло восточными пряностями и розовой водой. Сначала Корделия почувствовала облегчение – она волновалась из-за этого обеда гораздо больше, чем признавалась Люси или самой себе. Лгать Уиллу и Тессе насчет «семейной жизни» с их сыном было отвратительно, но, по крайней мере, для Эрондейлов помолвка и брак Джеймса стали полной неожиданностью. Лгать собственным родителям было труднее. Сона – и, несомненно, Элиас – находились на седьмом небе от счастья, ведь сбылись их самые заветные мечты. Корделия не просто вышла замуж и устроила свою жизнь; она породнилась с могущественной и влиятельной семьей (что бы там ни думал Элиас насчет Эрондейлов). Корделия произнесла брачные клятвы перед Анклавом и Ангелом, и пути назад не было. Отец и мать знали ее лучше, чем кто-либо другой, и теперь ее терзал страх перед разоблачением. Все эти несколько недель она чуть ли не ежедневно представляла себе, как они с Джеймсом входят в дом, как родители смотрят на них и говорят: «Мы все понимаем. Совершенно очевидно, что вы не любите друг друга, что это брак по расчету».

Но ничего подобного не произошло; все присутствующие вели себя безукоризненно. Сона суетилась вокруг Джеймса, Алистер сосредоточенно разглядывал потолок, а Элиас пребывал в отличном настроении: он был любезным, оживленным, щедрым, гостеприимным, без конца рассказывал истории о сражениях с демонами.

Джеймс положил вилку с кусочком гормэ сабзи[32] и с заинтересованным видом кивнул.

– Да, это знаменитый демон, – сказал он. – Мне известно, сколько зла он причинил Сумеречным охотникам Шанхайского Института.

– Может быть, не стоит обсуждать такие ужасы за столом, – робко произнесла Сона. На ней было очаровательное чайное платье из бархата, отделанное кружевами и соболиным мехом, но лицо под черным головным платком было бледным и усталым. Должно быть, она занималась подготовкой к обеду со вчерашнего дня, присматривала за поварихой, следила, чтобы все было приготовлено как подобает. Подавали традиционные иранские блюда – фесенджан, баранину в сладком соусе из грецких орехов и гранатового сока, калепаче, суп из бараньих ног и потрохов, на приготовление которого уходило два дня.

Не слушая Сону, Элиас наклонился к Джеймсу и театральным шепотом произнес:

– Этот демон убил моего брата Джону и его жену Вэнь Юй, а перед этим заставил их смотреть на пытки, которым подвергал их сына Джема, моего племянника. Вы знаете историю о том, как я прикончил Янлуо?

Джеймс улыбнулся; Корделии эта улыбка показалась несколько натянутой, но она была уверена, что отец ничего не заметил.

– Я знаю только, что его убили вы, и слышал эту историю от других. Поэтому мне, конечно, хотелось бы услышать ее, так сказать, из первых рук.

Корделия поймала взгляд Алистера, сидевшего напротив нее. Брат приподнял бровь, словно говоря: «Ну-ну».