Железная звезда

Утром они наняли в гавани лодку — утлую плоскодонку с кроваво-красными бортами. Кормчий — эфемер с бандитской физиономией — так улыбнулся им, что трудно было устоять. Филлипс из-под козырька ладони глядел в морскую даль. Казалось, он вот-вот увидит огромный город, раскинувшийся на семи холмах,— Константинов Новый Рим у Золотого Рога: громадный купол Айя-Софии, мрачные стены цитадели, дворцы и храмы, ипподром, а над всем этим — триумфального и лучезарного, покрытого мозаикой Христа.

— Византий,— сказал Филлипс.— Доставь нас туда как можно скорее.

— С превеликим удовольствием,— неожиданно любезно сказал лодочник.

Гайойя улыбнулась. Давно Чарльз не видел ее такой оживленной, пожалуй, с того императорского пира в Чанъане. Он взял ее за руку — пальцы женщины мелко дрожали — и помог ступить на борт.

Торговец индульгенциями

Шестнадцатая позиция, Омикрон Каппа, алеф второго разряда,— вот так я доложился сторожевой программе у ворот «Альгамбра» в Стене города Лос-Анджелеса.

Программы по сути своей не подозрительны. Эта вообще была не слишком умна. Она сидела на здоровенных биочипах (я ощущал, как они вибрируют под электронным потоком), но сама-то была заурядной поделкой. Типичный софт привратников.

Я стоял и ждал. Пикосекунды щелкали — миллион за миллионом. Наконец привратник потребовал:

— Назовите свое имя.

— Джон Доу [33]. Бета Пи Эпсилон, десять-четыре-три-два-четыре-икс.

Ворота открылись. Я вошел в Лос-Анджелес.

Это было простенько. Все равно что сказать «Бета Пи».

Толщина Стены, окружающей Лос-Анджелес, метров 30-50. Проходы в ней смахивают на туннели. Когда убедишься, что стена окружает весь Л.-А. с окрестностями, от Сан-Габриэль-Вэлли до Сан-Фернандо-Вэлли, что она тянется через горы, вниз к побережью и к дальнему концу Лонг-бич и что в ней не меньше двадцати метров в высоту, что она везде одинаково мощная,— вот тогда до тебя доходит, сколько в ней веса. И ты соображаешь, какой в нее был вложен чудовищный труд — человеческая работа и человеческий пот, пот и работа. Я об этом не раз думал.

На мой взгляд, стены, построенные вокруг городов, в основном служат символами. Определяют разницу между городом и сельской местностью, между гражданином и негражданином, между порядком и хаосом — точно так, как это было 5000 лет назад. Но главное их назначение — напоминать нам, что теперь мы в рабстве. Стену нельзя не замечать. Нельзя притвориться, что ее нет. «Мы вам велели нас построить,— говорят стены.— И не забывайте об этом. Никогда». Тем не менее в Чикаго нет стены высотой в 20 метров и толщиной в 50. И в Хьюстоне нет. И в Фениксе. В этих городах обошлись меньшим. Но Л.-А.— главный город. Я думаю, что лос-анджелесская Стена служит декларацией: МЫ ЗДЕСЬ ХОЗЯЕВА.

Стену воздвигли не потому, что существа опасались нападения. Они знают о своей неуязвимости. Мы тоже об этом знаем. Они просто захотели малость украсить свою столицу. Мерзавцы — не они потели на строительстве. Потели мы. Конечно, не я, но все же мы.

Прямо за стеной бродило несколько существ, занятых, как всегда, неизвестно чем и не обращающих никакого внимания на людей. Это были существа низкой касты — те, у которых по бокам светящиеся оранжевые пятна. Я обходил их стороной. У них есть милая манера — подхватывать человека своим длинным языком, как лягушка муху, поднимать в воздух, и пусть качается, пока не рассмотрят его желтыми глазами размером с блюдце. Это не по мне. Вреда никакого, однако мало удовольствия, когда тебя подвешивает над землей этакая диковина вроде пятиметрового осьминога, стоящего на кончиках щупальцев. Однажды меня прихватили — в Сент-Луисе, очень давно,— и я не спешу пережить подобное ощущение снова.

Оказавшись в Л.-А., я первым делом нашел машину. Всего в двух кварталах от Стены, на бульваре Вэлли, увидел «тошибу эльдорадо» 2031 года, она мне понравилась, так что я определил частоты ее замка, проскользнул внутрь и потратил еще 90 секунд, чтобы ввести в программу управления данные своего обмена веществ. Предыдущий владелец, кажется, был жирный, как бегемот, и к тому же диабетик — невероятный уровень гликогена и ужасающие фосфины.

Неплохой мобильчик, правда, с неважной приемистостью, но чего можно ожидать, если на нашей планете последние автомобили были выпущены в 2034 году? Я распорядился:

— На Першинг-сквер.

У машины была отличная информационная емкость: наверное, около 60 мегабайт. Она сейчас же свернула к югу, нашла старое скоростное шоссе и покатила к центру города. Я собирался между делом поторговать (соорудить две-три индульгенции, чтобы не терять навыка), найти гостиницу, поесть и, возможно, нанять себе кого-нибудь для компании. А затем подумать, что делать дальше. Была зима, лучшее время для жизни в Лос-Анджелесе. Золотистое солнышко и теплый ветер, стекающий из ущелий.