Железное пламя

– Шансы, что кто-то привез все эти агитки с самой границы, близки к нулю, – ответила я. – Так что если ты спрашиваешь, напечатали ли их в Поромиэле…

Резко вскинув голову, я увидела, как побагровевший Маркем что-то сказал сидевшей возле прохода Кэролайн Эштон. Она вскочила с места, взбежала по лестнице и скрылась за дверью.

– Это напечатали здесь, – прошептала я, холодея от страха. Если те, кто это сделал, оставили хоть какие-то следы, они уже могут считать себя трупами.

– Значит, это не правда? – Сойер вопросительно поднял брови, и веснушки на его лбу исчезли в морщинах.

– То, что это напечатали для распространения здесь, еще не означает, что это ложь, – объяснила я, – но и не гарантирует обратного.

– Мы бы этого не сделали, – возразил Сойер. – Мы бы ни за что не стали уничтожать мирный город!

– Внимание! – крикнул Маркем, и его шаги загрохотали по лестнице вниз.

Но шум не затих.

– Если кто-то решил бы распространить новости таким образом, первым делом надо было послать образец в типографию на одобрение писцам, – быстро произнесла я, зная, что времени мало. – После утверждения образца ушли бы часы на настройку печатного пресса, даже если этим занялись бы несколько писцов. Но это неофициальный документ. Печати нет. Так что это или фальшивка, созданная специально для нас, или же… это правда. Несогласованная правда.

Именно это я бы сказала, если бы не знала правды. А положа руку на сердце, я не была уверена, что агитка содержит достоверную информацию.

– Всадники! – проревела повернувшаяся к нам Девера. – Тихо!

И в зале воцарилась тишина.

Маркем с безмятежным лицом встал рядом с профессором Деверой. Если бы я не знала его так хорошо, я бы подумала, что он практически наслаждается хаосом. Но я заметила, как он потирает указательный палец о большой.

Что бы он ни сказал дальше, это не входило в его планы изначально.

– По всей видимости, – Маркем обвел собравшихся открытой ладонью, – вы все не готовы к сегодняшнему упражнению. Мы собирались продолжить нашу дискуссию о пропаганде, но теперь я вижу, что переоценил вашу способность отреагировать на простую агитку, подобную этой, без массовой истерии.

Все оскорбление было произнесено бесстрастным и монотонным тоном. Внезапно я снова почувствовала себя подростком, самооценка которого полностью зависела от мнения этого человека о моем интеллекте и самоконтроле.

– Проклятье. – Ридок съежился на своем сиденье. – Это было… грубо.

– Это же Маркем, – тихо ответила я. – Ты что, думал, только всадники могут быть жестокими? Слова способны выпотрошить не хуже клинка, и он в этом мастер.

– Представим, что мы действительно это сделали и кто-то слил эту информацию, – покосилась на меня Рианнон. – Ты знаешь его лучше всех нас. Каким будет его следующий шаг?

– Начнем с того, что я не думаю, будто мы нападаем на мирных жителей по ту сторону границы. – И это правда. Мы просто ничем им и не помогали. – Но если листовки напечатал не Маркем, то он будет сеять сомнения, менять тему разговора и отвлекать.

– На самом деле прямо сейчас нам нужно обсудить два более насущных вопроса, – холодным лекторским тоном продолжил Маркем. – Так что передайте эти бумажки влево. Их заберут, чтобы обсудить тогда, когда вы станете более… рациональными.

По залу прошла рябь – все спешили выполнить распоряжение. Я не хотела отдавать свою, но это привлекло бы ненужное внимание.

Профессор Девера быстрыми точными движениями сложила свой экземпляр вчетверо и убрала в карман.

– Ну правда. – Маркем покачал головой. – Вы должны были в считаные секунды понять, что это вражеская пропаганда.

Сеять сомнения. Вынуждена признать, что он хорош. Стопки агиток достигли края рядов, сидящие там кадеты начали передавать их вперед, и гора бумаги росла все больше и больше по мере того, как опускалась вниз.

– Когда это за всю историю Наварры мы собирали отряд, состоящий исключительно из синих драконов? – Маркем смотрел на нас как на неразумных детей. Словно мы вообще ничего не знали и не понимали.

Умно. Как же он умен. Теперь, когда все листовки были собраны, каждый кадет в комнате будет задаваться вопросом о точной формулировке. Каждый кадет, кроме всадников, понимавших значение всего предложения, сосредоточится только на слове «пламя».

– Что ж, как я и сказал, – Маркем хлопнул в ладоши и вздохнул, – мы вернемся к сегодняшнему уроку, когда будем готовы. Прямо сейчас приступим к первому вопросу на повестке дня, а потом нас ждет празднование.

Смена темы закончена. Пора отвлекать внимание.

– Я не был уверен, что этот день наступит. Поэтому, надеюсь, вы простите нас за то, что держали в секрете месяцы тяжелой работы полковника Нолона. Мы не хотели разочаровывать вас, если он не смог бы осуществить то, что, возможно, станет величайшим достижением в истории любого восстановителя.

Не хотел нас разочаровывать? Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза.

Маркем протянул руку в сторону двери и улыбнулся:

– Несколько месяцев назад он был погребен под тяжестью горы. Однако Нолон исцелил кость за костью в его теле, чтобы вернуть в ваш квадрант.