Железные души

Каменная стена была прохладной и твёрдой. В том месте, где я сидел, она оставалась почти вертикальной, переходя в купол чуть выше уровня человеческого роста. Вообще здание представляло собой пародию на юрту или некое подобие шатра, сложенного из известняковых блоков. Размером это чудо местного зодчества приближалось к цирку шапито, а внутри каменной юрты лежала огромная, до самых круглых стен, белая мохнатая шкура. Когда я впервые её увидел, то решил, что это перекормленный гигантский кот, с головой, лапами, и хвостом. И только позже разглядел на внутренней стороне швы. Меховой ковёр оказался сшит из целого стада местных баранов.

Внутри помещение разделяла вышитая занавеска. С одной стороны – общая часть, а с другой – закрытая. Там обитал сам Мымрог.

Я сидел в общей части, опираясь спиной о каменную стену, и наслаждался прохладой. Так свежие шрамы от кнута меньше болели.

Да, именно шрамы и именно от кнута. А на шее у меня висело уродливое сооружение, пародия на изящный эльфийский деревянный ошейник. Это раньше я думал, что он неудобный и громоздкий. Сейчас я так не считаю. Потому что на плечах у меня висит корявая деревяшка, размером не меньше прикроватного пуфика. Функция у неё та же – блокирует силу. Но в отличие от эльфийской – любую, а не только зелёную. Ну и двигаться с этим уродством на плечах… Представьте, что вам напялили на шею табуретку. А ещё к ней прикреплена цепь, которая в свою очередь, прикована к стене. Так и сижу.

В руке у меня украшение любой свалки – разбитый инструмент, который при известной фантазии можно принять за гусли. Кроме отверстий резонатора в нём ещё одна дыра и трещина от угла, половины струн нет, а из оставшихся десяти четыре я связал, потому что они были лопнувшие.

Я держу свою «лютню» на коленях и играю что-то из репертуара господина Уэфа с планеты Плюк. Но не «Мама, мама, что я буду делать…» а гораздо более близкое к народу «ы-ы…» и «ку!». Пипл, как ему и положено, хавает.

Пиплом в данном случае является сам Мымрог – вождь и предводитель мымгыров. Как я понял, Мымрог это не имя, а что-то вроде должности, означает «Первый, после Богини». Так что, если он вдруг к моему счастью сдохнет, то… Мымрог умер, да здравствует Мымрог.

Но пока он о смерти даже не задумывается. Сейчас его мымрогское величество выполз-таки из закрытой в общую половину, развалился на горе подушек и сделал знак пальцем. Он вообще предпочитает не говорить, а только махать руками. Если подданные не поняли – их проблемы.

По щелчку к нему подтолкнули двух девчонок, не знаю, как их зовут, они не спят в рабском бараке. Одна из них человечка, а другая эльфийка. Так вот, они сели у него в ногах и начали чесать господину пятки.

Извращенец. Я бы от щекотки сдох давно, а он – ничего, доволен. Вот он снова сделал знак рукой, сложил по-хитрому пальцы, и другой раб несёт ему кружку чего-то попить.

Вообще, мымгыры магией не владеют. Но Мымрог – он же почти бог, так что должен. Поэтому у него вместо заклинаний – рабы. Он делает какие-то придуманные самим пассы, а те выполняют положенные действия. Вот и сейчас все считают, что кружка сама прилетела господину в руку.

Сначала и меня хотели запрячь в ходячее волшебство, но ничего не вышло. Пассов я не понимал, сколько ни лупили, а сам магичить толком не мог. Да и кто ж мне даст, если лучше всего у меня получается портал? Уйду ведь сразу. Так что напялили на меня антимагическую табуретку и, когда для другого приспособить не удалось, сунули в руки древние, хранившиеся ещё со времён каких-то пра-пра-мымрогов гусли. И никто не поинтересовался, умею ли я на них играть. Эльф, значит должен.

Мымгыры считают меня эльфом. Всё потому, что из местных языков я говорю только на синдарине. Нет, местный мытырбыр я немного освоил. А что здесь не освоить? Гласных почти нет, любую можно заменять буквой «ы» и не ошибёшься. Падежей нет, времён нет. Вместо прошлого добавляешь «рых», то есть «было». Вместо будущего, соответственно, «рух». А если ничего не добавил, значит, настоящее. Говорю я пока через пень-колоду, но понимаю почти всё. Так что сижу, немузыкально бренчу на разбитых гуслях, время от времени вставляя местные слова, и все довольны.

Но, похоже, не все. Вот ко мне идёт Эфере – заместитель Мымгыра по работе с рабским составом. Садюга… С кнутом своим, небось, даже спит. Подошёл, посмотрел на меня масляными глазками и вдруг, без замаха, протянул по левому плечу. Обожгло, будто горящую палку приложили. Больно, блин. В песню само собой вплетается шипение от боли.

– Я язык Мымрога, – а глаза довольные-довольные. Сделал гадость и на сердце радость. – Он говорит играть весело.

В переводе на человеческий это значит, что он передал мне слова нашего несравненного. А удар, я так понимаю, от себя добавил для доходчивости.