Железные игрушки — магнитный потолок

Но когда «Бандерас» протянул несколько (по тысяче долларов!) пачек… Арсений спросил на всякий случай: «Может, разрисовать и второе крыло?» На что «Бандерас» лишь отмахнулся, заталкивая своего подопечного в салон и садясь за руль. Да ладно, мол, чего париться? И так пойдет. Ну, пойдет, так пойдет; хозяин — барин.

* * *

В небольшой тренерской раздевалке, после горячего душа, Лариса лежала распластанная на кушетке. Илона своими умелыми и сильными пальцами проминала ее всю, массировала мышцы, втирала в тело разогревающий гель, предупреждающий судороги.

— …Что же бассейн не закроют? — отвечала Илона на вопрос, но как бы рассуждала сама с собой, вслух. — Да кто его закроет, закрывали уже сколько раз. А потом опять откроют, детей надо где-то тренировать? В этих фирменных бассейнах один час, сама знаешь, сколько стоит, кто это потянет? Если здесь закроют… так в другом месте начнется. Они же, вроде как, под землей в одну систему соединены. А центр американский, ты говоришь… знаю я про него. Там почему все — с виду тишь да гладь? Потому что сбросятся владельцы, дадут кому надо на лапу, чиновникам. А те бумагу подпишут, что наш бассейн соответствует нормам, эксплуатировать можно. Хоть министр здравоохранения, хоть городской мэр, хоть кто. Сами виноваты, говорят родителям, может у вашего ребенка судороги, или сердце, или еще что… Лучше за своими детьми следите. А в дорогих бассейнах и аквапарках люди пропадать начнут? К чему им это? Одно разорение. И держится все на деньгах, сколько чиновников кормится, так все и будет. Если кто пикнет об этом… ну, журналисты… Было такое, пытались что-то вякнуть, так где они теперь?

Закончив, Илона помогла Ларисе влезть в тончайший, облегающий, поблескивающий от вживленного армирующего волокна гидрокостюм. Они вышли к краю бассейна. На ближайшей скамье Лариса оставила пакет с принадлежностями, халат, полотенце. Запив минеральной водой, приняла препарат, препятствующий декомпрессии организма, и ждала, когда он окажет свое действие.

На противоположной стороне, у стартовых тумбочек разминалась дети. Одна половина юных пловцов делала наклоны, приседания, отжимания — и Алексей вел счет, ритмично хлопая в ладоши. Другие, разбившись на пары, отрабатывали координацию движений, перебрасывая друг другу оранжевые набивные мячи.

Голоса отдавались под блекло-серым, пропускающим рассеянный свет небес полукруглым сводом, метались разрозненным клекотом какой-то невидимой, залетевшей сюда птичьей стаи. Казалось, слышен шорох крыльев… зыбкий плеск… влажные шлепки огромных ладоней… Полосы, легшие на воду от высоких, от пола до потолка окон, подрагивали как клавиши, будто нажимаемые кем-то, чтобы извлечь многомерную музыку суматохи, движения, игры света и тени. От поднимающегося хлорного марева слезились глаза.

Совсем недалеко, на бортике, в позе «лотоса» сидел бритый наголо человек. Его изможденное тело под грубым коричневым одеянием словно вибрировало от внутреннего напряжения, он раскачивался вперед и назад. Глаза закрыты, что-то бубнит. Так, сменяя друг друга, адепты буддизма читают здесь свои бесконечные мантры.

«Хорошо, хоть сегодня не День кришнаитов, — подумала Лариса. — А то иногда как заведут песнопения! С трещотками, бубнами, флейтами… И давай водить свои хороводы. Им ведь то девять, то восемнадцать, то тридцать шесть раз надо обойти по ходу солнца вокруг бассейна. Ну и кутерьма тогда творится».

Две молодящиеся дамы и два бодрых морских джентльмена, облаченные в яркие спасжилеты, осторожно плыли, ведомые на привязи страховки четырьмя крепкими ребятами-спасателями в черных гидрокостюмах, с длинными шестами в руках (и от этого похожих на каких-то древних воинов). Спасатели переговаривались между собой, громко отдавали команды. Остальная часть «группы здоровья» готовилась к заплыву. Дежуривший здесь же врач, и медсестра с ним, проверяли давление; медсестра записывала показания.

Илона пошла работать с разминающимися детьми. Алексей выкатил из тренерской станину с лебедкой и электромотором, установил в специальной, неподвижно закрепленной конструкции, подключил питание. Притащил контейнер — груз, к которому прикреплен линь, намотанный на барабан лебедки.

— В прошлый раз, сколько метров было, когда обрыв произошел? — спросил он.

— Где-то метров девяносто. На девяноста метрах лопнул. — Лариса глянула на свой водонепроницаемый, с возможностью погружения до 200 метров хронометр «Regatta 2000», дотронулась до кнопки эхолота.

— Ну вот, — Алексей указал на лебедку с линем. — А я тебе сейчас на сто пятьдесят метров зарядил. Этот линь, знаешь… да он космических денег стоит! Потому что такой только в космической промышленности используют. Здесь, смотри, ты держишься рукой за бегунок, груз опускается, скорость я рассчитал.

Лариса сжала в кулаке ручку «бегунка», специального устройства: два ролика в зажиме, охватывающем линь.