Железные люди

– Знаешь, когда мы репетировали, я смотрел на выражение твоего лица, – откровенностью за откровенность отплатил Митя, переходя на ты. – Ты сидел в самом дальнем углу зала, но был не с нами, не здесь, и тебе было нестерпимо скучно.

– Мне – скучно, – не отрицал Рудин. – Но вы должны думать не обо мне, а о тех, кто придёт вас слушать. Вы же на Дне деревни играть собираетесь. Вот и сделайте для своих, деревенских, все, что сможете. Для этого и нужны музыканты.

– Мы вообще-то еще и для себя играем. Только сегодня… ну, короче, застеснялись ребята своё показать.

– Конечно, ты для группы сочиняешь? – спросил Игорь.

– Да, я, – с вызовом, как при первом знакомстве, ответил Митя. – Хочешь, покажу?

– Показывай, – усмехнулся Рудин.

– Частушек только не жди под гармонь, ладно? – насмешливо предупредил Митя.

И заиграл нежную и тревожную мелодию с едва уловимым намеком на японскую пентатонику.

Ловец бежит за стрекозой
Над обрывом, над рекой,
Смеялись бабочки в ветвях,
И ждали волны в камышах.
Ш-ш-ш-шах!

И голос терпким вибрато:

«Мой мальчик, вернись обратно!»

Но крылья бабочек легки,

Ловца уводят от реки,
Он видит их полет скользящий
И слышит свист в еловой чаще.
Тс-с-с-ч-щи!

Вдруг солнце в облака укрылось,

Как рыжий лис, в норе зарылось.

Но путь отмечен огоньками,

Стоит дворец, увит цветами,
Живет в нем бабочек правитель,
К ловцу выходит повелитель,
Коварный мститель.

«Моих детей ловил ты в сеть

И сам не сможешь улететь!»

И сеть легла ловцу на плечи,

А царь ведет такие речи:
«Забудешь ты страну родную,
Я дам тебе взамен другую.
И короную».

Ловец как принц взошел на трон,

Страною мудро правит он.

Им каждый подданный доволен,

Он верный друг, отважный воин,
С ним веселее хоровод,
Пьяней нектар и слаще мед,
Смелей полет.

Царь в пленнике души не чает,

Он принцу вечность обещает.

Но пленника тревожат сны:

То в елях свист, то плеск волны,
То рыжий лис, рычащий в чаще,
То путь из огоньков манящий.
Тс-с-с-ч-щи!

То шепот терпким вибрато:

«Мой мальчик, вернись обратно!»

И принц бежит за стрекозой,

Расправив крылья за спиной…

Игорь слушал Митю и понимал, что эта песня рождена местной рекой. Именно среди плеска ее волн появились все эти баюкающие плавные куплеты, рефрены, призывающие к тишине. Япония и вологодское Знаменье – вот это сочетание! Возможное только в рок-музыке, открывающей нехитрую истину: вся музыка – от одного истока, частушки и хокку – волны одной реки, разница между ними не суть, а лишь внешняя оболочка. И тут он услышал вторую мелодию, которая ложилась поверх Митькиной. Она зазвучала где-то внутри и настойчиво просилась быть сыгранной. Волшебная мелодия!

– Бежим! – приказал Игорь.

– Что?! – Мальчишка ожидал какой угодно реакции на свою песню, но только не такой.

– Бегом, Митя! Вместе бегом ко мне! Что непонятного?! Иначе я забуду! Две гитары нужны! Причем мне – моя собственная!

И они прямо от крыльца клуба опрометью бросились через всю деревню, а потом через поле к коттеджу Аркадьича. Оба задыхались от только что выкуренных сигарет и невероятной спешки. Гитара на ремне через плечо глухо колотила Митьку по спине, но он еще и напевать умудрялся на бегу: «Ловец бежит за стрекозой, над обрывом, над рекой…»

Репетировали у Игоря в комнате. Мелодия Рудина, завораживающая переливом быстрых легато, идеально, как ручеек в реку, влилась-вплелась в балладу о пленнике бабочек. Но долго играть Игорь не смог – закладывало левое ухо.

– Я напишу тебе ноты. Или покажу. И кто-нибудь из вас сыграет, – нашел выход Рудин.

– Да не сыграть никому, как ты! – Митя запротестовал, как обиженный ребёнок.

– Объясню, как надо. А сейчас – чай пить, – коротко оборвал Игорь.