Железные Люди в Стальных Кораблях

– «Мы», а не ты, – на удивление мягко поправил его собеседник. – Ты пока еще не гиксос.

– Так точно, сэр!!!

– Бывший солдат? – поднял брови гиксос.

«Какой у него отвратительный фламандский акцент!»

– Так точно, сэр!

– Прекрати называть меня «сэром», – столь же мягко потребовал гиксос, от чего по спине Хеллборна пробежался предательский водопадик пота.

– Так точно!.. Виноват.

– Напомни, как тебя звать?

– Хеллборн. Деймос Хеллборн.

– Англичанин?

– Так точно.

– И что же мне с тобой делать? – комендант задумчиво посмотрел на пирамидные развалины, пулеметные вышки и пыточные столбы.

«Что делать?» У Хеллборна было время об этом подумать, пока пулеметные колесницы удалялись от сгоревшего «Купидона», и пока он шел вдоль жуткого забора к жилищу коменданта.

Судя по всему (хоровод вокруг костра, лозунги, одноцветная униформа), он попал в руки правящего в Египте революционного движения. Какую официальную идеологию они исповедуют? Коммунизм? анархизм? фашизм? стоцкизм? – неизвестно, но явно не какойнибудь нацизмнационализм, потому что среди них есть белые европейцы, арабы, негры, и нет ни эллина, ни иудея. То есть красные гиксосы вполне будут рады принять в свои ряды скромного англосакса. Надо прикинуться восторженным неофитом – но не очень восторженным, не переиграть. Там видно будет. Прикинуться неофитом, потому что в противном случае он рискует превратиться в распятый скелет или в пустой череп.

– В той, прошлой жизни, меня несправедливо оклеветали и осудили, – с полоборота завелся Хеллборн, – поэтому я решил порвать с прошлым и принять участие в строительстве нового мира! А где в наши дни строят новый мир? Здесь, в Е… в Гиксосии!!! Я хочу быть с вами. Все равно у меня нет дороги назад. Особенно после того, как я прикончил «римских» ублюдков, державших меня в плену.

– Вот оно как, – задумчиво протянул гиксос. – Это предложение стоит рассмотреть. Но вот в чем проблема. Понимаешь, только человек может стать красным гиксосом. Они – люди, – он кивнул на окружавших его вооруженных солдат. – А вон там, за колючкой – обезьяны. Обезьяны, которые должны долго и упорно трудиться. Потому что только труд может превратить обезьяну в человека. И они будут трудиться, пока не превратятся в людей. Или сдохнут как обезьяны, недостойные человеческого звания.

«Обезьяны?… труд?… человек?… Я попал в страну победившего дарвинизма?!»

– Но как мне доказать свою человечность? – замирая от ужаса и собственной храбрости уточнил Деймос.

– «Мы – люди Книги и Закона, они – с одним железом дружат. Змея становится драконом, когда змею другую душит», – продекламировал комендант. – А обезьяна становится человеком, когда убьет другую обезьяну. Соображаешь?

– Соображаю, – кивнул Хеллборн, хотя на самом деле ничего не понял.

– Приведите Бандерлога, – приказал гиксос, повернувшись к охранникам.

«Бандер… кого?!»

Бандерлог оказался невероятно огромным и здоровым китайцем. Или японцем? корейцем? какимто азиатом из конфуцианской зоны. Он мог быть подданным Мэгги или старшим братом капитана Белгутая (где они теперь?…) Настоящий гигант, почти два метра, двести с лишним килограмм сплошных мускулов. В одной набедренной повязке, мокрый, пыльный и грязный – скорей всего, только что с каменоломни. Интересно, как ему удается поддерживать физическую форму в этом аду? Наверно, один из тех парней, про которых сказано – «То, что его не убивает, делает его еще сильнее». Лени и любопытства во взгляде Бандерлога не было, одно только презрение. Если Хеллборн правильно прочитал послание, заключенное в его узких глазах цвета ночных кошмаров.

– Твой новый рекрут, Червяк? – спросил китаец, повернувшись к коменданту. – Ладно, давай не будем с этим тянуть.

Но комендант никуда не торопился.

– Вот, англичанин, познакомься. Это говорящая обезьяна, Бандерлог. Порода редкая и вымирающая. Промежуточный этап эволюции. К сожалению, совсем не желает становиться человеком. И вряд ли уже станет.

– Я убил столько твоих обезьян, редофил, что уже давно стал трижды, четырежды человеком! – ухмыльнулся китаец.

– Как ты понимаешь, – гиксос попрежнему обращался к Хеллборну, – убийство обезьяны – далеко не единственный признак человека разумного. Но очень важный. Поэтому убей его.

«Кто он такой? Как он попал в рабство? За что? Почему? Мне приходилось совершать и более страшные поступки, но должна же быть какаято граница!

С другой стороны – это не мой мир, не моя война, а я должен выжить и хочу вернуться назад…

О чем я вообще думаю?! Это не беззащитный раб, которого мне предлагают добить из жалости – это настоящая машина для убийства!!!»

– УБЕЙ ЕГО!

Хеллборн почти уже решился, но Бандерлог всетаки опередил его. С диким нечленораздельным воплем китаец бросился вперед. Деймос поспешно отпрыгнул в сторону, и Бандерлог пролетел мимо.

«Так… драться по правилам с ним бесполезно. И это не старикпрофессор, которого можно убить двойным ударом в грудь. Нет, надо срочно чтото придумать. Что?!»

Китаец снова атаковал, альбионец снова уклонился.