Железный человек Тони Айомми. Мое путешествие сквозь ад и рай с Black Sabbath

Мне всегда было интересно, что происходит, когда умираешь и покидаешь пределы этого мира, и я пытался найти об этом информацию в книгах. Живя в большом доме, я прочитал много книг Лобсанга Рампы. Этот писатель заявляет, что был тибетским монахом до того, как ему пришлось провести свои последние годы в теле англичанина, – по крайней мере, он так пишет. Я стал вникать во все эти моменты, когда душа покидает тело и отправляется в астральное путешествие. Я реально поверил в это и сам захотел попробовать. Я планировал этот момент, обдумывал и несколько раз пытался выгнать душу из тела. Когда мне наконец удалось это, я покинул тело и рывком вселился в него опять. Чувствуешь, как тянет спину, пока астрал покидает тело; чувствуешь, как разрывает позвоночник. Я, наверное, перепугался и тут же вошел обратно.

Проделав это однажды, я твердо вознамерился научиться делать это правильно. Я продолжил тренировки. Ты должен быть один в комнате и по-настоящему расслабиться, но не до такой степени, чтоб уснуть, потому что нужно оставаться в сознании. И тогда получится выбраться из своего тела. Поначалу это странно и возникает чувство, будто падаешь. Многие ощущали такое, находясь во сне. Выходишь и ощущаешь толчок. Это происходит, когда астрал возвращается в тело во время сна. Ты спишь и в любой момент готов покинуть тело, и, если двинуться, астрал возвращается с таким вот толчком.

Вскоре все получилось. Я вышел из своего тела. Это было необычно. Я парил по комнате и смотрел на себя с потолка. Мог вылететь из комнаты, пройти через стены или выйти сквозь крышу. Звучит безумно, но однажды я даже прошелся по пляжу.

Ты возвращаешься обратно. Тебя связывает серебряная нить, которая тянет назад. Если она оборвется, можно не вернуться, так что есть риск. Когда во сне астрал выходит из тела, вся твоя сущность находится в астрале низкого уровня, который дергает за серебряную нить и раздражает тебя – отсюда все эти кошмары. Такое может случиться из-за наркотиков или выпивки, да из-за чего угодно. Я понимаю, звучит странно, но у меня был такой опыт, и он открыл для меня другой мир.

Не знаю, почему я больше этим не занимаюсь. Я не стал продолжать. Попробовал еще пару раз, и ничего не вышло. Больше я не смог покинуть свое тело. Но раньше мне это удавалось достаточно легко. Я дошел до того предела, когда мог покидать тело, не проваливаясь в сон.

Я все еще верю, что можно забраться в нематериальную плоскость бытия. Когда умираешь, можно отправиться туда и оглянуться на свою жизнь по так называемым Хроникам Акаши. Я реально верю, что так и происходит: ты можешь проверить, чего ты достиг, а если не смог, то можешь родиться в другом теле и попробовать снова…

Но вернемся в реальность, к жизни в большом доме. Я пытался его перестроить и перекрасить. Позвонил в одну из компаний и увидел, как на длинной подъездной дорожке появился фургон с малярами. Один из них подошел к дому, посмотрел на него, развернулся и уехал. Я просто не мог найти тех, кто взялся бы за здание таких размеров, так что подвязал подрядчиков, которые обычно красили школьные здания. Сейчас такую огромную недвижимость приобрести невозможно, но в те дни она была более доступна. А теперь там замечательный отель, «Килворт Хаус». Старая бильярдная комната превратилась в столовую, а вот оранжерея осталась нетронутой, так как в стране таких всего три и все они под присмотром властей. Я выращивал помидоры и некоторые экзотические растения. Но вполне возможно, что самым экзотическим явлением в том месте был патлатый парень из Астона, который всего за несколько лет до того делил свою тесную спальню со съемщиком, явившимся из ниоткуда, где были миллионы ящиков с бобами и телефон, который постоянно исчезал.

33 Борьба с природой

2 января 1973 года мы вылетели в Новую Зеландию на Нгаруавахийский музыкальный фестиваль мира около Гамильтон-Сити, после чего отыграли несколько шоу в Австралии. По пути туда самолет останавливался в Нью-Дели, в чертовом Сингапуре и везде по дороге и за его пределами, мы должны были сходить с самолета, ждать час, а потом садиться опять. Это длилось вечность. Напивались в хлам, трезвели, напивались, снова трезвели…

На этом Нгаруавахийском фестивале кто-то соорудил гигантский крест и поджег его. Не знаю зачем, но смотрелось классно. Я мало что об этом помню. Сама поездка осталась в памяти, а воспоминания о концерте, должно быть, сгорели вместе с крестом.

После Новой Зеландии у нас образовалось окно перед первым концертом в Австралии. Патрик Миэн предложил: «Давайте передохнем и сгоняем на Фиджи!»

И мы поехали. Опять же, добираться туда было довольно геморно, и, после того как мы приземлились, поездка в грязном грузовичке до отеля посреди захолустья стала сущим адом. Это было милое местечко, вблизи такого же милого пляжа, но ночью там была совсем другая жизнь.