Железный человек Тони Айомми. Мое путешествие сквозь ад и рай с Black Sabbath

В этом отеле снаружи был бар. На Фиджи абсолютно не было наркотиков, но напитки лились рекой. Посреди ночи я отправился к себе в номер, и там было так много всяких жучков и тараканов, сновавших через тропинку, что, проходя по ней, ты только и слышал противный хруст. Я добрался до комнаты и лег в постель. Погасил свет и почувствовал что-то у себя на груди. Пощупал рукой, а там оказался таракан сантиметров семь длиной. Я вскочил, включил свет и услышал «кхр, кхр» – все они побежали по каменному полу к стоку из комнаты. Это было омерзительно. В панике я позвонил администратору с криком: «Немедленно сюда!»

Парень как ни в чем не бывало шагнул внутрь с баллончиком спрея в руке. Дал мне баллончик и свалил, как бы намекая, что нечего ныть по пустякам.

– И это все? – спросил я.

И убить их было невозможно. Они были будто из камня. Я лупил по ним башмаком, а им… хоть бы что. Все те же «кхр-кхр!». Целая армия.

Ужас!

Там же, на Фиджи, мы в первый и последний раз все вместе играли в гольф. Оживленно топали к лужайке, как вдруг я увидел прыгающую жабу и взял на руки. Ко мне побежал парень с криками: «Нет, нет, нет!»

Выяснилось, что это была смертельно ядовитая жаба. Вся эта хрень из нее оказалась на моих руках, я в панике рванул в отель и в спешке вымыл руки.

Тем временем Билл наступил на муравейник, и через мгновение муравьи маршировали вверх по его ноге. Кусали его, так что он пританцовывал, восклицая: «Ай, у-у, о-о, о-ох!»

Спокойная игра гольф, а я чуть не отравился насмерть, как и Билл. После этого мы свалили. Сомневаюсь, что мы добрались до второй лунки.

Помимо всего этого, на Фиджи было здорово. Мы плавали на лодке, загорали на пляже, а вечером шли в бар, просто отдыхали, как все нормальные люди.

Но поспать мне там нормально так ни разу и не удалось.

34 Творческий кризис

Мы так замечательно провели время, работая над Volume 4 в Лос-Анджелесе, что решили воссоздать эту атмосферу для того, чтобы приняться за альбом Sabbath Bloody Sabbath. Cнова отправились в Лос-Анджелес и арендовали тот же дом. После того, что мы устроили в первый раз, Джон Дюпон, скорее всего, потребовал целую пачку денег, чтобы пустить нас туда опять. Кроме того, мы вернулись и на Record Plant, но студия изменилась.

– Что случилось? Она теперь такая маленькая!

– О, мы тут установили синтезатор «Муга» для Стиви Уандера.

– О нет!

А дома я пытался выдавить из себя хоть какие-то идеи, но ничего не мог придумать. Не знаю, что это было. Просто ничего не получалось. И тогда я начал паниковать: «О нет, и что теперь делать?!»

Вплоть до того времени, когда мы приезжали куда-нибудь, чтобы сочинять и репетировать, я чувствовал, что все только и ждали случая поскорее двинуть в кабак, вместо того чтобы работать над песнями. Но нужно было заниматься делом. Нет ничего проще, чем сидеть где-нибудь, отпускать шуточки и бухать, но деньги вылетали в трубу просто так, за просиживание в студии, по две штуки в день или сколько там было. Так что меня это реально напрягало.

Сложности начались еще когда мы работали над Volume 4, потому что к тому времени мы уже утвердили себя на музыкальной сцене. Раньше я мог сказать: «Давайте, нам нужно над этим серьезно поработать!»

И ребята ко мне прислушивались, так как на меня всегда смотрели как на лидера группы. Но в лучшем случае я был лидером по необходимости. Эта роль свалилась на меня, потому как, если что-то шло не так, приходилось быть тем столпом, на которого все опирались, чтобы услышать: «Все хорошо, все будет нормально».

Если бы я сломался, все разлетелось бы на кусочки. Я верил в то, что мы делали, усердно не позволял ничему нам мешать, и, думаю, остальные ребята видели в этом источник силы. Может, это связано с тем, что я был крепче других физически. Если кто-то из нас дрался, всегда звали меня. Такое было не раз. Однажды вечером, когда я вернулся в гостиницу, ко мне подбежал Билл с криками:

– О боже, ты вернулся! Оззи с Гизером дерутся наверху, быстрее поднимайся!

– Вот черт!

Я помчался туда, они были пьяны и действительно дрались. Оззи сидел на Гизере, в длинной норковой шубе. Я схватил Оззи за воротник и дернул. И оказался с воротником в руке, а Оззи продолжал колотить Гизера. Я схватил Оззи, он попытался меня ударить, так что я приложился разок ему в челюсть, и он упал. Ощущал я себя паршиво, потому что совсем не хотелось этого делать. Но меня вынудили занять такую позицию: кто-то должен был все контролировать, иначе творился бы полнейший беспорядок.