Железный Феникс 3

Наконец мы с женщиной остаёмся наедине. А впереди уже виднеются высокие стены. Совсем не чёрные, как можно было подумать, если судить по названию дворца.

— Что бы ты там не услышал или не увидел — молчи, — инструктирует Улу, пока мы подходим к деревянным резным воротам. — И в глаза не смотри, а то заметит.

— Что заметит?

— Что ты по её душу пришёл, — хихикает бабушка, да так, что кажется мне сумасшедшей. — Смотри в оба, мальчик, запоминай. Вернёшься — спасибо скажешь.

Пожимаю плечами. Точнее расспрашивать некогда — мы уже подходим к стражнику у ворот. Да и кажется, ничего толком мне эта пожилая загадочница объяснять не собирается.

Стражник, завидев Улу, почтительно ей кланяется и без вопросов пропускает внутрь. Да и она сама топает уверенно, будто точно знает, куда идти.

— Я провожу вас, госпожа, — неслышно возникает рядом с нами прислужник-кхелот. — Пусть экстран подождёт у ворот.

Старушка меряет его презрительным взглядом и прижимает локоть к боку.

— Ни в коем случае, — отвечает резко. — Другого провожатого мне не надо. Можешь быть свободен.

Прислужник явно хочет возразить, но сдерживается и исчезает — так же неслышно, как появился.

— Для меня, верно, тоже клетку подготовила, — бормочет женщина. — Только мы так просто не сдадимся, верно, огнеглазый?

— Так точно, — отвечаю, начиная смутно догадываться, зачем эта бабуся меня сюда притащила. Ведь выглядит она точь-в-точь как боец, выходящий на ринг. А я у неё, стало быть, вместо перчаток.

Ладно, я не против поработать охранником. Тем более, что в награду увижу наконец загадочную Владычицу.

Улу твёрдой рукой направляет меня к небольшому зданию. «Чайный домик» — приходит на ум.

Стоит нам приблизиться — двери открываются.

И на пороге нас встречает… Гайла.

Нет, не она!

Эта дама, хоть выглядит молодо, куда старше. Она не из тех, с кем можно запросто целоваться в укрытой зеленью пещере. Её красные глаза не полыхают — гневом ли, радостью ли, как у Гайлы. Они сверкают, словно отполированная металлическая поверхность, холодная и равнодушная.

— Не знала, что ты больше не способна стоять на ногах, — голос Владычицы тоже звенит сталью. — Иначе прислала бы за тобой мобиль, матушка.

Это у них так принято пожилых называть, или…

— В моём возрасте прогулки полезнее, — отмахивается старушка. — И не смей использовать по отношению ко мне это слово, Мареона. Лучше дай пройти.

Владычица усмехается и отходит вглубь домика.

Почему-то ожидаю увидеть китайский стол и сервиз для чайной церемонии, но столик тут самый обычный, как и диваны, которые стоят вокруг.

Лишь сервиз не подводит — и впрямь стоит наготове.

Складываю зонтик и ставлю его рядом с дверью. Не забыть бы.

— Присаживайся рядом, — приглашает добрая старушка Улу.

Качаю головой:

— Как я смею, БАБУШКА, — от такой учтивости у меня самого аж зубы сводит. — Я ведь так забочусь о вашей безопасности.

Старушка хихикает — мои слова приходятся ей по вкусу. Зато Владычица отчего-то недовольно хмурится.

— Наверное, мне стоит быть благодарной, — она берёт в руки крошечный заварник, — хотя бы за то, что ты не додумалась притащить сюда другого.

Я стою у бабушки Улу за спиной, так что выражение её лица не вижу. Но почти физически ощущаю недовольство, которое от неё исходит.

Тем временем Владычица наливает в чашку зеленоватый прозрачный напиток и ставит поближе к гостье.

Однако та дегустировать предложенное не спешит.

— У меня не так много времени, Мареона, — произносит сухо.

«Ближе к делу», — повисает в воздухе.

Владычица еле заметно вздыхает.

— Мне нужно твоё согласие, — она изящным движением переплетает перед собой тонкие пальцы. — Старейшины и служители уже всё подписали.

— Те, которые твои прихвостни? — ядовито усмехается старушка. — Или те, которые сидят у тебя под замком?

Но Владычица на это даже бровью не ведёт.

— И те, и другие, — кивает. — Осталась только ты, мудрейшая.

— И на что же я должна согласиться? — интересуется Улу, будто уже знает ответ.

Мареона насмешливо прищуривается:

— Сама знаешь. Мне нужно открыть запечатанный алтарь. Пора Гайле наконец сыграть уготованную ей роль.

— Где она сейчас? — старушка трогает чашку, но вместо того, чтобы отпить, поворачивает по часовой стрелке. — Мне бы хотелось с ней повидаться.

Владычица чуть заметно хмурится и отводит взгляд в сторону.

— Она устала с дороги, — говорит неискренне. — Повидаетесь сразу после церемонии.

Бабушка молча качает головой и поворачивает чашку в первоначальное положение.

— Да как ты не понимаешь, мама! — Владычица резко всплёскивает руками и тут же возвращает себе маску спокойствия. — Время уходит! Мы не можем больше довольствоваться полумерами…

— Не называй меня так, — в голосе Улу стынет лёд. — Я и на твои «полумеры» не соглашалась. Сколько их там уже?

— Семьс… — начинает Мареона и тут же спохватывается. — Да какая разница! Всеобщая польза перевешивает всё!

Старушка тяжело вздыхает, словно придавленная тяжёлой плитой.

— Видишь, мальчик, — чуть поворачивается она ко мне, — что бывает, когда чересчур потакаешь детским прихотям? Не повторяй моих ошибок, когда придёт время.