Железный Гулаг

Я посмотрел на четверых рабочих с обеих сторон транспортёра. Они большими совковыми лопатами собирали излишки, упавшие на пол и закидывали обратно. Их усердие и безостановочная работа напомнили мне движения роботов. Вроде приехала другая бригада, должен быть перерыв, но они не обращали ни на кого внимания и продолжали работать. Ещё двое в халатах небольшими мотыгами перебирали грунт на самой двигающийся ленте.

– Как тебе «Вашингтон»?! – Ванька хлопнул меня по плечу, выводя из оцепенения. – Пойдём, Лёха, сейчас распределение будет. Потом всё покажу.

Мы прошли за остальными в большую брезентовую палатку. Отличить нашу бригаду от той, которую мы меняли, не составляло труда. Они были чумазые и воняли в прямом смысле. Приветствия, рукопожатия, восклицания, – все перемешалось в толпе из сорока человек, как на каком-нибудь базаре. Помещение совмещало в себе спальню и столовую. У дальней стенки в ряд стояли одноярусные койки, а напротив – столы и табуретки. Несколько человек познакомились со мной и поздоровались с Иваном.

Шум и гам продолжались не долго, вскоре «чумазики», забрав свои рюкзаки, вышли в ангар дожидаться «трамволёта», а мы расселись по кроватям. Бригадир по бумажке стал распределять народ:

– Витя, Коля, Серёга и Мага – бульдозеры… – он указывал пальцем на каждого. Кого-то называл по имени, кого-то по фамилии. Нас с Иваном и ещё шестерых назначили «дворниками», так обзывали уборщиков грунта с пола. Труд был организован в две смены по двенадцать часов. Ванька договорился с нашими напарниками, что мы будем работать во вторую.

– Лёшку надо в курс ввести, – привёл он аргумент.

Они согласились.

Десять человек тут же включились в дело, заменив тех, кто ещё трудился. Лопаты передавали прямо из рук в руки. Расстановка людей шла таким образом: один – на прикручивание пластин на верхней круговой площадке, двое – на бульдозерах за ангаром, один – на кране, поднимающим пластины на площадку, четверо – убирают землю с пола и двое вместе с Саней занимаются кухней, помогают крановщику и на подмене, если кому-то нужно отойти или передохнуть. Работа на электрокаре, так же оставалась за ними. Производство здесь не останавливалось ни на минуту.

Оператор, сидящий в будке с пультом управления недалеко от конструкции, и двое, перебирающие грунт, как я потом узнал, в поисках золота, к «расстрельным» не относились. У них был свой отдельный график работы.

Глава 17.

– Норма – сто метров в сутки. Если диаметр шахты три метра, то где-то семьсот кубов грунта надо перелопатить, – рассказывал Саня. Мы втроём стояли около палатки и смотрели на конструкцию.

– И сколько времени уходит на одну скважину?

– Около двух лет. Самое тяжёлое – это наверху тоннели обустраивать, там всё вручную приходиться делать.

– А дышите там чем, баллонами?

Саня с Ванькой рассмеялись.

– Нет, конечно. Шахту воздухом заполняют. Этого добра здесь хватает. Но баллоны ребята берут с собой наверх, по технике безопасности положено.

– Хорошо. Как же вы туда первый раз попадаете? Ну, потом, я могу представить. А сначала? По кабелю что ли?

– Ваня расскажет. Пойду, надо поесть приготовить.

Бригадир ушёл, а Иван повёл меня ближе к излому шахты.

– Смотри. Ты изначально не обратил внимание. Витки у пружины круглые только снаружи, а полностью – плоские и заострённые вовнутрь. И когда её стягивают, что получается? Своего рода резьба. Пойдём.

Ванька получал удовольствие от разъяснений. То ли хвастовство, то ли гордость звучали в его голосе. Казалось, все это он сам придумал и построил. Мы прошли справа под пружиной в дальний конец ангара. Здесь располагался склад всяких механизмов, моторов, конструкций, больших деревянных катушек с кабелем и шлангами. Мой товарищ указал на круглую беседку. Во всяком случае, я её так сразу мысленно обозначил. Диаметром, как раз под пружину. Метров пять высотой. Нижняя часть, немного меньшая, представляла собой не что иное, как резьбу, состоящую из металлических шариков, выступающих наполовину наружу. Сверху на подшипниках стояла площадка с отверстием посредине, и уже на ней открытая будка с перилами и полукруглой крышей на четырёх швеллерах.

– Понимаешь смысл системы? – спросил Ванька.

– С трудом.

– Когда шахта уже готова и закреплена, в неё вставляется эта конструкция, «челнок» называется. Шарики расположены чётко по резьбе пружины, с таким же шагом и размером. И нижняя ходовая часть завинчивается в неё, как болт в гайку.

– Это я понял. А двигается она как? На тросе?

– Нет. Под площадкой, на которой будут находиться люди, тридцать четыре электромотора, расположенных вертикально с горизонтальными шестернями, вращающими рейку, приваренную к нижней части с резьбой из шаров. А чтобы удержать баланс инерционного крутящегося момента, в ней по краям приспособлены четыре вертикальные шестерёнки, которые бегают по самой пружине. Вон они торчат. Видишь? В «Иерусалиме» рассчитали всё точно. То есть, нижняя часть крутится, поднимая и опуская будку, а она стоит на подшипниках ровно.