Железный Гулаг

Пролетело ещё два месяца. Джим, на следующий день после моей поездки в Окленд, привёз документы, и я стал полноценным гражданином США. Алекс Джим Адамс – так читалось моё полное имя. В чувстве юмора ему тоже нельзя было отказать. Часы он мне благородно вернул, мотивируя тем, что на тот момент и так был мне обязан за помощь в примирении с дочерью. Местный ювелир оценил их в тысячу пятьсот долларов. Как сказал отец Келли, в Лос-Анджелесе их можно будет продать в два раза дороже, потому, что ни в одном каталоге нет ничего подобного, а значит, историю им придумывай, какую хочешь. Но деньги мне были пока не нужны. Я неплохо зарабатывал в строительной бригаде. Мы восстанавливали Санта-Круз после землетрясения. Здесь в городе в основном были деревянные дома, но попадались и кирпичные. В общем, работы хватало. Время неизбежно подводило меня к разговору с Келли. Мы оба понимали, что моя амнезия ведёт нас к разлуке. Однажды она сказала:

– Алекс, я люблю тебя, и с каждым днём привыкаю к тебе всё больше и больше. И что же с нами будет, если в один прекрасный день ты вспомнишь свою жизнь. Окажется вдруг у тебя есть семья, родители, жена, дети. Все это не правильно.

Я соглашался, кивал головой, но признаться или придумать новую лживую историю не решался. В этом подвешенном состоянии мы прожили ещё пару месяцев. И вот, в один из весенних вечеров к нам неожиданно заехал Джим на мотоцикле, как объяснил, что проезжал мимо. Келли работала в Сан-Франциско. Он привёз с собой бутылку виски «Джек Дениелс». Мы выпили. Джим похвалил меня, за сделанный ремонт, затем стал рассказывать о каких-то своих проблемах в клубе. Я слушал. К середине бутылки, когда речь зашла о нас с Келли, я зачем-то достал из шкафа молоточек и показал ему.

– Что это? – он недоуменно повертел его в руках.

– Уникальная вещь. Металл, из которого он сделан, отсутствует на земле.

Джим посмотрел на меня пьяными глазами.

– Тоже четырнадцать штук всего?

– Нет. Это единственный экземпляр.

– Ну и…?

– Пошли.

Мы зашли в сарайчик, где у деда Келли находился инструмент. Я зажал в тисках молоточек и отпилил ножовкой сантиметров пять от его ручки.

– Ну и…?

– Не успеем мы допить бутылку, как отпиленная часть на твоих глазах прирастёт к ручке.

– К концу бутылки я и не такое могу увидеть. Но все равно интересно. Пошли допивать виски.

Я разложил молоточек по разным карманам, и мы вернулись в дом.

Американцы в своём большинстве пить не умеют. Вернее они не закусывают. И, конечно, через пару часов Джим набрался изрядно. Яичница с колбасой была съедена мной одним, и в сравнении с отцом Келли, я чувствовал себя более прилично. Все мои обещания исполнились. Молоток на глазах Джима постепенно соединился, не оставив даже следа постороннего вмешательства. Отец Келли не отводил взгляда и все время повторял:

– Это фокус. Ты, точно фокусник. Такого не может быть.

Он уснул прямо за столом. Я перенёс его на диван, убрал в шкаф артефакт и поднялся в свою комнату на второй этаж.

Зачем я показал Джиму молоточек, усугубляющий моё, и так шаткое, положение неизвестной личности. Не знаю. Конечно, виновато виски, плюс хотелось отвлечь его от темы наших отношений с Келли, да и самому нужно было убедиться в том, что свойства «железного льда» никуда не исчезли. Во всяком случае, я пожалел об этом перед тем, как заснуть.

Утром Джима не оказалось. Он уехал, не став будить меня. Молоток лежал на месте. «Наверное, не вспомнил ничего, – подумал я. – Ну и хорошо».

День прошёл незаметно в работе. Мы восстанавливали двухэтажный торговый павильон где-то в центре города. Здесь тоже, как и у дома Келли была разрушена часть фасадной стены, и так же могли обрушиться остатки кирпича. Поэтому мы прижали верхний свисающий конец доской, которую, в свою очередь, подпёрли двумя длинными брёвнами с земли. Работать вчетвером было намного легче, чем одному.

Подъехав вечером, домой, я застал во дворе Джима, сидящего на мотоцикле. Он даже не поприветствовал меня, а сразу спросил:

– Если их распилить и положить далеко друг от друга. Что будет?

– Не знаю, не пробовал. Скорее всего, превратятся в два шарика. Ты домой, не ездил что ли?

– Ездил. Полдня думал, что у меня вчера галлюцинации были. Потом пива попил и всё вспомнил. Конечно, откуда он у тебя, спрашивать бесполезно?

– Бесполезно.

– И сколько ты за него хочешь? Если это не фокус.

– Я его не на продажу выставлял, Джим. Просто показал, вроде как похвастался.

– Алекс, если всё, что я видел, правда…. Его можно продать за несколько миллионов. У меня в Лос Анжелесе есть коллекционеры богатые. Они всякую хрень покупают за бешеные деньги, не торгуясь. А такое….

– Я не думал никогда об этом.