Железный крест

И снова Шнуррбарт подумал о том, что Штайнер никогда не заводил речь о своей семье. Правда, спросить у друга, почему, он так и не решился, да и момент был упущен, потому что Штайнер неожиданно сменил тему — спросил про Крюгера и Керна.

— Спят небось, — ответил Шнуррбарт. — Тихий час после обеда. За все время, пока мы здесь находимся, я ни разу не видел ни одного из них полностью выспавшимся.

После чего Шнуррбарт поведал про здешнюю жизнь: что он делит дом с Крюгером, что Керн, Фабер и Мааг живут по соседству, что Штрански намеревается ввести настоящую казарменную дисциплину и собрался проводить учения. Что у них новый командир роты, лейтенант Мерц. Когда же Штайнер поинтересовался, как же обстоят дела на передовой, Шнуррбарт указал большим пальцем на ту сторону залива.

— У нас там укрепления, чуть-чуть правее, рядом с заводом. Если посмотреть в бинокль, то можно увидеть колючую проволоку. Вообще-то здесь тихо, если не считать коротких обстрелов.

— А кто раньше оборонял эти позиции? — поинтересовался Штайнер.

Шнуррбарт презрительно махнул рукой:

— Морская пехота. Да, не жизнь была у этих ребят, а малина!

Шнуррбарт расчувствовался и вскоре выложил Штайнеру все как на духу. Правда, оба избегали упоминать имя Голлербаха. Наконец Шнуррбарт раскурил трубку и вытянул ноги.

— Как приятно посидеть на солнышке, — сказал он. — Когда вернусь домой, так первые несколько недель буду греться на солнце и радоваться, что все вот так.

— Что вот так? — не понял Штайнер.

— Просто так, — ответил Шнуррбарт и неопределенно помахал рукой. Затем глубоко затянулся и бросил взгляд на другую сторону залива. — Можно подумать, ты не понимаешь, что я имею в виду, — произнес он наконец. — Мне кажется, что мы разучились жить настоящим. А еще мне кажется, что настоящее — это и есть наша жизнь, а будущее — это то, на что мы надеемся. И я собственными руками готов вырвать себе бороду, что жизнь проходит мимо нас, когда мы поступаем с точностью до наоборот.

— Погоди, — остановил его Штайнер. — Что-то я тебя плохо понимаю.

— Придется все рассказывать заново, — пробормотал Шнуррбарт и сел, задумавшись. — А теперь я вообще больше ничего не знаю, — раздраженно заметил он. — А ведь я только что знал, что хотел сказать. Надо было все записывать для тебя. Чтобы все прояснить в собственной голове.

— Я скажу тебе, что ты имел в виду, — произнес Штайнер. — Ты хочешь сказать, что настоящее — это реальность, а будущее — иллюзия. Если же мы считаем, что все наоборот, то жизнь проходит мимо нас.

— Именно, — согласился Шнуррбарт. — Это я и хотел сказать. — Сейчас, когда Штайнер повторил его слова, он сам им удивился. Несколько секунд ему казалось, будто он открыл в себе чудесную черту, о существовании которой раньше даже не подозревал. Когда же Шнуррбарт поймал на себе вопросительный взгляд Штайнера, то проникся еще большей уверенностью в том, что он только что изрек некую глубокомысленную философскую истину, и оттого еще сильнее возгордился собой.

— Так все и есть! — с чувством повторил он.

Неожиданно до него дошло, что нечто важное он все-таки забыл сказать.

— Да, я тебе не рассказал самую странную историю, — взволнованно произнес он. — Случилась всего пару недель назад в полковом штабе. Нас с Крюгером вызвал к себе Кизель.

Штайнер удивленно поднял брови:

— Кизель? Что ему понадобилось?

— Будь я проклят, если мне это было известно. Он спросил у нас, был ли с нами Штрански в тот самый вечер, когда меня ранило. Ты его случайно тогда не видел?

Штайнер растерянно покачал головой.

— А где я его мог видеть? Ведь он оставался на командном посту.

— Вот и я так думал, — проворчал Шнуррбарт. — Мы сказали, что не видели его, и тогда Кизель сказал, что подождет твоего возвращения.

— Странно, — пробормотал Штайнер и нахмурился, задумавшись. Правда, никаких объяснений ему в голову не пришло, и он пожал плечами: — Ну почему меня не оставят в покое? Не успеешь вернуться, как ты тотчас кому-то нужен.

Шнуррбарт выбил из трубки на землю пепел и встал.

— Ну что, пойдем? — предложил он. — Надо разбудить Крюгера.

— Да, такое стоит увидеть, — ответил Штайнер и взял со скамейки вещмешок. Войдя в дом, они прошли по длинному коридору. У последней двери Шнуррбарт остановился, осторожно нажал на ручку и приоткрыл дверь.

— Спит без задних ног, — прошептал он.

Штайнер заглянул внутрь. Крюгер лежал на кровати и громко храпел. Шнуррбарт было шагнул через порог, но Штайнер остановил его. На глазах у озадаченного взводного он достал из вещмешка небольшой пузырек и, подмигнув, приподнял.

— Это что такое? — прошептал Шнуррбарт. — Ликер?

Штайнер покачал головой. Он тихонько прикрыл дверь, на цыпочках приблизился к спящему и полил ему голову и одежду содержимым пузырька. Остаток он вылил в сапоги, которые стояли рядом с кроватью. Затем с довольной улыбкой на цыпочках вернулся к двери.

— Теперь можешь будить, — сказал он.

Шнуррбарт принюхался. Запах, слегка приторный, с каждой секундой все сильнее бил в нос.

— Духи, — пояснил Штайнер.

— Ну и вонючие же они! — шепнул Шнуррбарт. — Где ты их взял?