Железный крест

— В чем дело? — спросил Мааг.

— Откуда-то воняет духами, — заявил Керн и подозрительно посмотрел то на Штайнера, то на Крюгера.

— Вот и мне тоже показалось, — поддакнул Мааг.

Видя, что взоры присутствующих направлены в его сторону, Крюгер ответил злющей гримасой.

— Это от Штайнера несет, — сказал он.

Керн принюхался снова.

— Нет, не от Штайнера, а от тебя.

— Ты что, рехнулся? — взревел Крюгер. — Лучше поищи-ка себе новый нос. Потому что твой старый уже ни к черту годен.

Но тут вмешался Шнуррбарт.

— Только не заводитесь, — произнес он. — Мы тут все провоняли.

И он поднял бутылку:

— За пьющую шампанское немецкую армию!

— За братскую могилу! — добавил Мааг.

Они опустошили бутылки. Керн вытер рот.

— Откройте окно, — буркнул он.

— Тебе надо, ты и открывай, — возразил Мааг, однако все-таки поднялся и распахнул окно. Вернувшись к столу, он остановился за спиной у Штайнера и нагнулся над ним.

— Это точно не от него.

— Конечно, нет, — согласился Керн. — Я с самого начала так говорил. Есть солдаты, которым повышение в звании противопоказано. Стоит им слегка возвыситься над остальными, как тотчас становится понятно, какого они цвета. Проклятые голубые. — И он выразительно посмотрел на Крюгера. Тот постепенно залился краской и потянулся за пустой бутылкой.

— Еще одно слово, — произнес он угрожающим тоном, — и я разнесу это о твою башку!

Керн махнул рукой, мол, не заводись.

— Успокойся, — произнес он. — У меня по части бутылок опыта куда больше, чем у тебя. И все равно от тебя воняет, как от последней шлюхи.

— Ничем от меня не воняет, — взревел Крюгер. — Это от Штайнера воняет.

Все вокруг захихикали, даже по серьезному лицу Фабера и то скользнула тень улыбки. Все дружно посмотрели на Штайнера. Но тот укоризненно покачал головой.

— Прошу прощения, обер-ефрейтор Крюгер, — произнес он серьезным тоном.

Своим спокойствием он вывел Крюгера из себя. Когда же Штайнер добавил, что если закрыть глаза на их дружбу, то со старшими по званию так не разговаривают, Крюгер вскочил из-за стола и заорал:

— Засунь свое звание себе сам знаешь куда! При чем здесь какие-то звания! Все дело в вонище, голой вонище.

Он прервал свою гневную тираду, чтобы перевести дыхание, как вдруг заметил, что Шнуррбарт что-то пишет на листке бумаги, который взялся у него неизвестно откуда.

— Что ты там пишешь? — подозрительно поинтересовался он.

— Всегда приятно узнать что-то новое, — серьезно ответил Шнуррбарт. — Голая вонища. Здорово сказано.

Крюгер выпятил подбородок.

— Ну и что? — спросил он с вызовом. — А ты думал, на вони есть одежда?

— Да нет, — ухмыльнулся Шнуррбарт. — А вот та, что на тебе, явно воняет.

В это мгновение в комнату вошел лейтенант — осанистый, с решительной походкой. Его серо-голубые глаза, казалось, были готовы пробуравить сидящих за столом насквозь. Те тотчас вскочили и отдали честь.

— Вольно, — скомандовал он и шагнул к столу: — Еще день, а вы уже пьете.

Его слова прозвучали скорее как утверждение, нежели вопрос. Затем его взгляд упал на Штайнера, стоявшего по другую сторону стола.

— А это кто?

Штайнер тотчас встал по стойке «смирно» и отрапортовал:

— Штабс-ефрейтор Штайнер. Только что вернулся из госпиталя.

Глаза лейтенанта широко раскрылись от изумления.

— Штайнер? — повторил он. Затем кивнул и протянул через стол руку: — Я ваш новый ротный командир, лейтенант Мерц. Надеюсь, вы обо мне уже слышали.

— Да. Кое-что, — ответил Штайнер.

Мерц недоуменно выгнул брови, но затем улыбнулся:

— Вот и я тоже кое-что о вас слышал. Хорошее и не очень. Вы должны немедленно взять на себя командование взводом. Главное — порядок и дисциплина. Терпеть не могу распущенности. Если возникнут какие-то недоразумения, сразу скажите мне прямо в лицо, главное, чтобы не было никаких разговоров за моей спиной. Все понятно?

Штайнер кивнул, слегка растерянный. Мальчишка с характером, подумал он про себя.

Мерц тем временем повернулся к остальным:

— Через час смотр. Устраивается лично командующим. Я бы не хотел, чтобы он нашел повод к кому-то придраться.

Стоявший рядом с Крюгером лейтенант подозрительно осмотрелся по сторонам.

— Кто из вас пользовался духами?

Крюгер с ухмылкой покосился на Штайнера.

— Я имею в виду вас, обер-ефрейтор. Вы гомосексуалист?

Крюгер не знал, что и думать. Ну а поскольку лейтенант смотрел прямо на него, то он лишь растерянно пожал плечами и пролепетал:

— Это не я.

Глаза командира блеснули гневом.

— Вот как? — произнес он. Быстрым движением провел Крюгеру по волосам, после чего поднес руку к своему носу: — Вы только понюхайте это!

Крюгер в ужасе понюхал его руку. Вид у него был такой несчастный, что Штайнер в душе пожалел его.

— Если вам нравится, словно женщине, обливать себя с головы до ног духами, это ваше личное дело, — голос лейтенанта звучал резко, словно лезвие бритвы. — Но если вы мне лжете, то это уже мое дело. Запомните это!

Не успел Крюгер прийти в себя, как ротный уже ушел. Тогда он посмотрел на Штайнера, лицо которого ничего не выражало.

— От тебя действительно ужасно пахнет, — произнес Штайнер. — Как глупо с твоей стороны отрицать это в присутствии лейтенанта.