Железный крест

Глаза Штайнера превратились в узкие щелочки. Он попытался избавиться от гипнотизирующего воздействия этих зловещих стонов. В то время как мозг посылал настойчивые приказы телу, он как будто неким необычным образом выскочил из телесной оболочки, сознавая полную беспомощность собственного эго. Ему казалось, что он стоит где-то в стороне и наблюдает за своей слабостью бесстрастными глазами чужака, лишенного возможности вмешаться во что-либо. Пот стекал по его лицу, капая с подбородка на грудь. Штайнер чувствовал, что его тело сотрясает безумная болезненная дрожь, вызванная одновременно и гневом, и стыдом. Он как будто сквозь вату слышал голос Керна, который, запинаясь, произносит что-то неразборчивое. Затем что-то глухо грохнуло, и загадочные стоны внезапно прекратились. Штайнер повел себя как турбина, вращающаяся на высокой скорости, которой неожиданно уменьшили нагрузку. Он резко крутанулся, краем глаза заметил, что винтовка Керна валяется на полу, — вот, очевидно, откуда этот удар, — и в следующее мгновение увидел, как Керн бросился к двери и выскочил наружу. Шнуррбарт и Мааг от удивления открыли рты, провожая его взглядом. Увиденное показалось Штайнеру настолько забавным, что он тут же утратил над собой контроль. Его самым пугающим образом разобрал беспричинный смех. Он смеялся как безумный, согнувшись пополам, и его тело содрогалось при этом в уродливой и неприятной манере. Каждый раз, когда он поднимал голову, хватая ртом воздух, то видел испуганные лица Шнуррбарта и Маага, с его губ слетал все тот же безумный смех. Шнуррбарт напрягся и посмотрел в сторону двери, где появилось встревоженное лицо Голлербаха. Тот удивленно наблюдал за происходящим и медленно опускал ствол автомата.

— Ты что, с ума сошел? — взревел он. — Что тут, черт побери, происходит?

Скорее тембр его голоса, а не сами слова вернули Штайнера в нормальное состояние. Он забросил ремень автомата на плечо и крепко провел рукой по лицу. Затем быстро повернулся к левой двери и открыл ее. Она вела в узкую комнату, половину которой занимала огромная русская печь. Из закопченного чайника с шипением вырывалась струя пара. Возле противоположной стены стоял длинный стол с кухонной утварью. Мебели, кроме него, было мало — пара стульев и скамья. Штайнер оглядел помещение и, обернувшись, столкнулся с Шнуррбартом, который рассматривал убранство комнаты. Остальные солдаты также пытались заглянуть внутрь. Штайнер вытолкал их обратно в прихожую и подошел к другой двери.

— Где Керн? — обратился он к Голлербаху.

Голлербах усмехнулся:

— Не знаю. Он пробежал мимо меня и бросился к мосту.

— Неужели. А ты где?

Голлербах удивленно посмотрел на него. Сначала он подумал, что это шутка, однако глаза Штайнера не предвещали ничего доброго.

— Здесь, где же еще?

— Верно, — раздраженно согласился Штайнер. — А где ты должен быть?

Голлербах все понял. Ему следовало находиться снаружи и наблюдать за окнами. Он опрометью бросился за порог.

Шнуррбарт повернулся к взводному и спросил:

— Что с тобой?

— Что ты имеешь в виду?

Шнуррбарт задумался над возможным ответом. Было ясно, что Штайнер ведет себя как безумный. Дело в другом — стоит ли говорить ему об этом. Пожалуй, лучше пока воздержаться.

— Я хотел сказать… — начал и запнулся. Затем пожал плечами и продолжил: — Все это начинает действовать мне на нервы.

— Видишь эти горшки?

— Вижу, не слепой, — оборвал его Штайнер.

Мааг, испытывая неловкость, наблюдал за происходящим. Он охотно сбегал бы за Керном, однако благоприятная возможность была упущена. Он опасливо посмотрел на дверь и сказал:

— Хотел бы я знать, откуда доносится этот вой.

Штайнер промолчал. Его терзала мысль о том, что он повел себя как женщина. Как бы ни оценивать случившееся, факт остается фактом — у него сдали нервы. Такое произошло с ним впервые. Нерешительно глядя на дверь, за которой могли скрываться хозяева этих кастрюль и горшков, он понял, что боится. Несколько часов назад это показалось бы ему невероятным. Однако теперь он был вынужден признать свой страх и задуматься над его причиной. К его удивлению, ему почему-то вспомнился недавний разговор с Дорном. Но прежде чем Штайнер успел все осмыслить, инициативу перехватил Шнуррбарт. Он молча наблюдал за действиями взводного. Но пока тот вот уже несколько минут стоял в полной неподвижности, его терпению пришел конец. Он оттолкнул Штайнера в сторону, поднял автомат и дал очередь прямо через дверь, израсходовав при этом целый магазин. Первый же выстрел заставил Штайнера вздрогнуть. Теперь он почти безразлично наблюдал за тем, как Шнуррбарт придавил засов и дернул его. Дверь была заперта. Шнуррбарт быстро вставил новый магазин, сделал шаг назад и выстрелил в засов. После первых нескольких выстрелов дверь открылась.