Железный Принц

Его удар отрикошетил от крутящегося щита из стали и высетриума, возникшего в полуметровом радиусе вокруг тела Леннона, а хлещущие цепные мечи превратились в непробиваемую стену. С проклятием Рэй рванулся в сторону, надеясь обойти противника со спины, но третьекурсник двигался синхронно с ним, так что казалось, что это не он бежит, а комната просто вращается вокруг них, пока они стоят на месте.

В вихре наточенного металла мелькнула вспышка света. Рэй приземлился, ощутив ногами хруст лопающегося цемента, и остановившись как раз вовремя, чтобы не получить удар цепь-мечом. Прямой словно копье, меч вылетел из кружащегося щита цепей и метнулся к Рэю.

Когда половина оружия Уробороса внезапно отделилась от вихрящегося защитного барьера, Рэй не стал медлить и ударил когтями Шидо в бушующий шторм острой стали. До лица Леннона оставалось каких-то пятнадцать сантиметров, когда вихрь черной стали Уробороса рассек обшивку Шидо самой кости. Плоть чуть выше локтя вывернулась, а боль от раны разорвала плечо, шею и грудь Рэя.

Затем Уроборос словно взорвался: продолжая вихриться, парное оружие разлетелось достаточно широко, чтобы настичь Рэя дюжиной различных способов с такого же количества направлений. На этот раз он упал прямо на спину, даже сквозь агонию понимая, что если бы не виртуальность призванных клинков Кнута, он бы не просто шмякнулся оземь, а разлетелся бы на сотни кровавых ошметков по всему разгромленному полю.

– Нанесен фатальный урон, – объявила арена. – Победитель: Кристофер Леннон.

«Двадцать», – подумал Рэй. Боль постепенно угасала в тех частях его плеч, груди и головы, которые он еще мог чувствовать. Четыре часа. Двадцать смертей. Довольно неплохой результат.

– Ладно, хватит.

Голос Леннона звучал отчетливо.

Вернув контроль над мышцами шеи, чтобы поднять голову от земли, Рэй обнаружил, что а-рангер снова приближается к нему в своем боевом костюме. Уроборос втянулся в черно-серые браслеты вокруг запястий. Сейчас они сверкали злым красным цветом драгоценных камней высетриума.

– Уже пора, Уорд. – Заявление Леннона было практически просящим, словно он боялся, что Рэй не примет тот факт, что они практически не выходили из тренировочного зала целых шестнадцать часов. – Хватит.

У Рэя, однако, не осталось слов, чтобы сопротивляться. Он безумно устал и был совершенно уверен, что мог бы заснуть прямо здесь, на осколках того, что раньше было чистым бетонным полом. У него не осталось ничего, никакой энергии, чтобы возражать.

Краем глаза Рэй взглянул на часы. Двадцать один сорок пять. Он почти улыбнулся. Леннон позволил ему драться до последнего. С таким раскладом ему повезет, если он успеет вернуться в Кейнс до комендантского часа.

Это только прибавило благодарности.

– Спасибо, – сумел прохрипеть он, глядя на потолок Заброшенного депо, который все еще проецировался над ними. – За это. За все. Я знаю, вы не обязаны были помогать мне.

Лицо Леннона снова появилось над ним. Отверстие в потолке над его головой выглядело, словно сияющий нимб. – Может, и не обязан, но у меня такое чувство, что когда-нибудь это будет того стоить.

– Как это?

– Не беспокойся. – Губы третьекурсника сжались в плотную ровную линию, а его ледяные глаза опустились на черно-синюю палитру Шидо поверх белой подкладки. – Итак… Что теперь? Мы просто ждем?

– Думаю, да, – засмеялся Рэй, поморщившись, когда это вызвало спазм боли в израненной груди. Когда боль утихла, он прохрипел одно слово, означающее окончание битвы.

– Отбой.

Руки и ноги в унисон застучали по исполосованному выбоинами цементу, когда устройство втянулось в браслеты, заставив Рэя почувствовать себя обнаженным без уже привычной защиты доспеха. Следуя его примеру, НОЭП Леннона коротко вспыхнул, и Депо начало дипексилизироваться сверху вниз. Стены и несущие балки превратились в ничто, вновь обнажив безупречно белый потолок тренировочного зала, подчеркнутый яркими линиями светильников. Через несколько секунд Рэй почувствовал, что пол тоже дематериализовался, превратившись в сталь проекционного покрытия. Ощущения были приятными, успокаивающими и прохладными.

И все же это никак не повлияло на его предвкушение.

Сердце отказывалось успокаиваться. Рэй пытался дышать медленно, пытался взять себя в руки и продолжал лежать, не зная, способен он сесть или просто не хочет. Ничего не помогало, и томительное биение пульса в груди стало неприятным. Ему вспомнились моменты перед большими операциями, секунды трепетного страха, когда он смотрел на свет, а незнакомые врачи склонялись над ним, чтобы надеть маску на его лицо. Сейчас он лежал в полной тишине, не зная, чего ожидать от будущего.

Когда Леннон не выдержал и открыл рот, чтобы спросить, не случилось ли чего, нейрорамка Рэя подсветилась от активности НОЭП.