Железный Принц

Валира кивнула. Волнение немного улеглось. Она была уверена в своих аргументах, но это не облегчало задачу.

– Рэйдону Уорду при рождении был поставлен диагноз «прогрессирующая оссифицирующая фибродисплазия». Синдром Мюнхеймера. Это чрезвычайно редкое генетическое заболевание, которое неуклонно заменяет ткани – мышцы, сухожилия и связки – костями. – Она нахмурилась. – У заболевания нет фармацевтического решения. Оно недостаточно распространено даже сейчас, когда человечество выросло до двухсот пятидесяти миллиардов человек. И я могу понять, почему его родители не захотели брать на себя такое бремя, будь то в финансовом или эмоциональном смысле, или во всех смыслах сразу.

– Так он калека? – сердито спросил Риз, глядя на Валиру через проекцию, как будто не мог поверить своим ушам. – Вы просите нас взять мальчика-инвалида на одну из самых престижных военных программ МСС?

– Он совсем не такой! – Валира обнаружила, что с трудом сдерживает отвращение. Она усмехнулась, и синтетическая кожа снова неприятно растянулась вдоль ее челюсти. – Может, лекарств от состояния курсанта Уорда и не существует, но лечение есть.

– Хирургия?

Зарождающуюся ссору прервал подполковник Мэйд. Он снял очки и прочел крупный шрифт с изображения своего НОЭП.

– Единственное лечение фибродисплазии – это обширная и часто повторяемая операция, – пояснил он, резюмируя все медицинские источники, которые сканировал. – обычно незначительная, но инвазивная в тяжелых случаях или на запущенной стадии. Хирург удаляет лишнюю кость, стимулируя замещающую ткань. Так повторяется снова и снова.

Настала очередь главного врача нахмуриться, и его НОЭП погас.

– Капитан Дэнт, если не трудно, откройте снова сканирование тела курсанта Уорда.

Валира сделала, как было сказано, и мгновение спустя почти обнаженная фигура Рэйдона Уорда снова стала вращаться вокруг своей оси.

Мэйд надел очки, прищурившись от света проекции.

– Теперь сфокусируйте проекцию на его руке, пожалуйста.

– На какой из них, сэр?

– На любой. Это не имеет значения.

Валира подчинилась, намеренно увеличивая размер изображения левого локтя Уорда. Кажется, она знала, чего хочет доктор.

В тишине послышалась лишь пара осторожных вдохов.

Когда фигура уменьшилась в два раза, голограмма засияла ярче. Однако отметины, вырезавшие уродливый узор на коже Рэйдона Уорда, вдруг стали более рельефными. Даже Валира, которая не изучала тело мальчика в таких деталях, почувствовала, как ее живот сжался, когда изображение повернулось, чтобы показать более длинный шрам на тыльной стороне локтя курсанта. Она невольно поднесла руку к щеке, проводя пальцами по видимой линии конструкции протеза всей челюсти. Осознав свою ошибку, она заставила себя снова скрестить руки. У нее не было желания вспоминать время, когда агония чуть не свела ее с ума.

К счастью, говорить начал Виллем Мэйд.

– Рэйдон Уорд перенес более ста шестидесяти операций. Около двадцати оказались инвазивными, отсюда и шрамы. – Главный врач указал на линию за локтем проекции Уорда. – Почти каждый месяц мальчика осматривают на предмет незначительного удаления лазером лишних костей и возобновления роста тканей. – Сдвинув брови, он помолчал. – Этот ребенок, вероятно, живет в постоянной боли…

– И несмотря на это, он преодолел все препятствия, все малообещающие сценарии. – Валира смогла наконец снова заговорить и теперь глядела на полковника. – Он прошел через ад. Ад настолько глубокий, что его чертовы волосы поседели. Но он выжил, а затем поступил в подготовительную школу военной академии, которую хотел посещать далее. Он сам оплатил четыре года обучения, попал в боевую команду на третьем этапе после того, как не смог сделать это на первом и втором, и собирается закончить учебу с высшими оценками, что мало чем отличается от поразительной письменной оценки его экзамена по присвоению УБУ. Теперь он не только обладает настоящим устройством, но и использует то единственное преимущество, которое у него есть – спек прироста s-ранга, – как можно лучше. Он хочет стать настолько сильным, насколько сможет, и настолько быстрым, насколько сможет. – Она скорчила гримасу. – Полковник… Если мы упустим этого мальчика, я клянусь своим именем, что институт Галенса пожалеет об этом!

Рама Гэст ничего не сказал, обдумывая ее слова и наблюдая за етм, как израненная рука Рэйдона Уорда медленно вращается над центром его стола.

– А что насчет шрамов?

Как ни странно, этот вопрос задала Мэддисон Кент. Когда Валира посмотрела на нее, та сосредоточенно рассматривала проекцию конечности, но в глазах застыла глубокая печаль. От этого у Валиры заныло сердце.

– МСС покрывает стоимость операций по тяжелым или опасным для жизни заболеваниям, – тихо сказала она. – Тем не менее оно не берет на себя ответственность за восстановление эктодермы, считая это «выборочным» вмешательством.

– Сообщество не будет за это платить. Вероятно, мальчик никогда не мог позволить себе подобные процедуры, – тяжело перевел полковник Гест.

Тишина, охватившая комнату, казалась какой-то… неподъемной. До тех пор, пока Дирк Риз не решился прервать ее.