Железный воин

– Ладно, хорошо. – Я тяжело вздохнул и снова повернулся к карусели, пытаясь найти проход между рычащими, крутящимися существами. Увидев просвет между леопардом и кроликом, которому недавно отрезал ухо, я схватил Кензи за руку и выкрикнул: – Прыгай!

Мы заскочили на карусель. Кролик визжал и дрыгался на столбике, скрежеща длинными передними резцами, но, к счастью, не мог до нас дотянуться.

– Жди здесь, – сказал я Кензи, когда другие животные посмотрели на нас, оскалив клыки. Я поморщился. Остаться целым и невредимым будет непросто, но пусть лучше этот злобный единорог загрызет меня, чем Кензи.

Не дожидаясь ответа, я направился к центральной стойке. На меня бросился волк, и я уклонился. Тигр нацелился когтями мне в голову, но я развернулся так, чтобы удар пришелся по плечу, а не в лицо, хотя он все равно разодрал мне руку, и мои глаза заслезились от боли. Последние несколько футов до зеркал загораживали единорог и медведь, и я остановился, пытаясь найти подходящий момент для рывка.

Кензи вскрикнула. Я обернулся и увидел, как клоун – его нарисованный рот зиял, демонстрируя зазубренные клыки, – попытался схватиться за карусель, но промахнулся и отлетел в сторону. Но пока мы вращались, все больше зверей прыгали на двигающуюся платформу и цеплялись за столбы. Карусель ускорилась, и животные взревели от ярости.

– Черт! – Я повернулся, собрался с духом и нырнул в отверстие, поморщившись, когда рог единорога вонзился мне в спину. Выпрямившись, я бросился к панели, поднял меч и изо всех сил ударил рукоятью по зеркальной поверхности.

Стекло разбилось. Как и все вокруг. Мое отражение разлетелось на дюжину мелких кусков и обрушилось, как и карусель, карнавал и небо над головой. Осколки реальности посыпались на нас. Пошатываясь, я вернулся к Кензи, притянул ее к себе и, как мог, прикрыл ее тело своим. Я не знал, что происходит с клоунами, уродами и игрушками-убийцами; оставалось только надеяться, что осколки не разрежут нас на кусочки. Раздались крики и вопли, и воздух наполнился грохотом миллиона люстр, разбившихся одновременно. А затем – мертвая тишина.

Я опасливо поднял голову.

Парк аттракционов исчез. Палатки, клоуны и жуткие будки растворились. Мы с Кензи стояли на платформе старой ржавой карусели, потрескавшиеся и облупившиеся гипсовые лошадки который были явно не живыми. Вокруг нас простиралось темное, туманное и бесконечное Междумирье.

Я посмотрел на Кензи.

– Ты в порядке?

Она кивнула, и я с облегчением спустился на землю.

– Что ж, – начала она, когда Рэйзор жужжа опустился на голову лошади, а Тонкий Мужчина с раздраженным видом пробирался между животными. – Это было… страшно. По крайней мере, теперь можно вычеркнуть еще один пункт из списка, что я хочу сделать перед смертью.

– Выжить в клоунском апокалипсисе? – предположил я.

Она усмехнулась.

– Не-а. Присоединиться к цирковому шоу.

Я рассмеялся и покачал головой. Я чувствовал облегчение от того, что мы выбрались из этого безумного места. Меня радовало даже темнота и пустота Междумирья – вот насколько я был рад.

– Ты странная девушка, – сказал ей. – Гениальная, но странная.

Кензи просияла.

– Поэтому ты меня и любишь.

– Да, – прошептал я. Она всхлипнула, глядя мне в глаза, и я притянул ее в свои объятия. – Хотя, если ты когда-нибудь все-таки будешь работать в цирке, – пробормотал я, не сводя с нее взгляда, – обещай, что не станешь ассистенткой метателя ножей? Думаю, за сегодняшний вечер я пережил, по меньшей мере, три сердечных приступа.

– О, даже не знаю, – отозвалась Кензи с лукавой улыбкой на лице. – Вышло довольно увлекательно. Мы могли бы усовершенствовать представление и выступить с ним вдвоем. – Я с наигранным ужасом посмотрел на нее, и она улыбнулась, убрав мои волосы назад. – Я доверяю тебе, крутой парень, – пробормотала она. – Даже сегодня на арене, когда не была уверена, метнешь ли ты нож мне в голову или используешь его, чтобы зарезать инспектора манежа, я доверяла тебе. Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда.

– Людишки. – Скучающий голос Грималкина нарушил тишину. Кот объявился на седле ближайшей лошади, и я, закатив глаза, отступил назад. – Я бы сказал, что мы напрасно тратим время, – заявил он, ударяя хвостом по облупившейся краске, – но до вас все никак не дойдет. Может, уже пойдем, пока в Междумирье не начали появляться сердечки, шарики и прочие тошнотворные штучки? – Кот поднялся, грациозно спрыгнул с лошади и, приземлившись, одарил нас возмущенным взглядом. – Меня бросает в дрожь при одной мысли о реальности, которая может зародиться вокруг вас двоих. Думаю, она будет еще пугающей, чем ярмарка.

Глава 11 Утраченная реальность