Железный волк

– Весенний забег? Ты встретишься с ним через восемь дней?

Юва помотала головой.

– Нет, не то чтобы встречусь. Этот человек не хочет ни с кем встречаться, он просто отыщет меня и передаст письмо. Ничего больше. Но, возможно, ничего не выйдет…

Нафраим встретился с ней глазами. Уж не играет ли она с ним?

– Его письма до сих пор у тебя?

Она закатила глаза.

– Ты меня дурой считаешь? Конечно нет: я сожгла всё, что получила.

– И ты считаешь, что ничего не выйдет, потому что?..

– Потому что он хочет встретиться там, где наиболее людно, прямо у круга Наклы, но боится Стражей врат и сторожей. Он считает, они работают тщательнее, чем раньше.

– Это так. Но стража – меньшая из проблем, и я могу её решить. Он будет в достаточной безопасности, чтобы передать тебе письмо.

Юва провела руками по лицу. Её глаза увлажнились.

– Но я не хочу!

– Что ты имеешь в виду?

– То, что и говорю. Я не хочу получать это письмо. Я не хочу знать, я никогда не просила ни о чем таком. Я хочу вернуть свою жизнь, ту, какой она была до тех пор, пока в неё не влез ты. До смерти мамы. До… До всего этого.

Нафраим протянул ей носовой платок и улыбнулся.

– Ты удивишься, но это тоже не слишком великая проблема. Ты позаботишься о том, чтобы забрать это письмо, а я буду рядом и немедленно освобожу тебя от бремени. Ты больше никогда не услышишь о дьяволе, Юва Саннсэйр.

– И никто не станет преследовать меня и угрожать?

Нафраим рассмеялся.

– Больше никогда, красавица. Вот, возьми сливочное печенье. Икра свежая, она великолепна.

Она в отвращении скривила губы.

– Нет, спасибо: она похожа на кровавые жемчужины.

– На самом деле та же рыба. Белый кариус. Но без крови, слово даю.

Аппетит Нафраима усиливался, и он взял ещё одно печенье. Время сомнений и угроз ушло, и ему требовалось всего лишь пообещать ей мир. Не слишком ли хорошо, чтобы быть правдой? Нет, она прошла через такое, что ей хочется выбраться из всего этого. И даже если она решила заманить его в новую ловушку, существуют намного лучшие способы. Посреди Всеобщего забега он ничем не рискует.

– Значит, договорились? – спросил он.

Юва вытерла слёзы и кивнула.

– Только сделай так, чтобы он тебя не заметил. Иначе он вообще никогда ничего мне не отдаст, а я понятия не имею, кто он, так что не смогу его разыскать.

– Милая моя, я только что пообещал вернуть тебе твою жизнь и освободить тебя от дьявола. Могла бы доверять мне побольше.

Он откусил большой кусок печенья и не удержался от улыбки.

– Ты совершаешь единственно верный шаг, Юва.

– Знаю, – ответила она. – Я уничтожаю волчью хворь. И вас.

– Не обязательно выглядеть такой довольной, мы ведь так мило проводим время, – поддразнил он её. – Кстати, я кое-что принёс.

Он вынул из кармана пальто книгу и положил на стол перед ней. В её усталых глазах зажглась искра любопытства, и это согрело его больше, чем он ожидал.

– Это своего рода дневник, – сказал он. – То, над чем я работал. Проекты, если хочешь. Может быть, мы начнём лучше понимать друг друга.

Юва открыла книгу и стала листать страницу за страницей, исписанные его рукой. В книге имелись рисунки. Он указал:

– Это план ледяного зала под Королевским холмом. Для хранения пищи. А вот это был первый печатный станок, – он улыбнулся воспоминаниям. – Идея принадлежала не мне, надо признать: лет триста тому назад я работал вместе с бесподобной женщиной. А это формула наркоза одного хирурга из Хайены. Я не врач, но маленькие детали могут привести к большим изменениям. Очень похоже на средство, которое я дал чтицам крови, когда…

Нафраим проглотил последние слова, но урон уже был нанесён. До него дошло, что он захватил с собой книгу в надежде увидеть перемену в её глазах. Он думал, что она будет смотреть на него другими глазами, но он ошибся. Она и двадцати лет не прожила, а он… Он видел так много жизней, что по неосторожности позлорадствовал над препаратом, который забрал у неё сестру. Он заслуживает намного большего наказания, чем болт в плечо.

Он открылся ей, и она увидела того, кем он и был в действительности.

Он кашлянул.

– Знай, мне бесконечно жаль, что… что тебе пришлось столько всего пережить. Я хотел, чтобы ты поняла, что, возможно…

– Оно того стоило? – она закрыла книгу.

Ничто не говорило о том, что она когда-нибудь станет так думать. Тишина стала удушающей. Разговор оказался невероятно трудным, а он не привык находиться в таких ситуациях.

Нафраим глотнул чая. Напиток уже успел остыть.

– Если тебя это утешит, то я состарюсь и умру в тяжёлых муках, – он поднял чашку и чокнулся с ней. – Выпьем, Юва Саннсэйр. За короткую жизнь и долгие последствия.

Лис

– Что-что ты сделала?

От восклицания Броддмара грудной ребёнок у него на руках жалобно заныл, и Лок забрал его. Юва оттащила Броддмара от остальных, чтобы они могли спокойно поговорить. Она отвыкла находиться в окружении большого количества людей.