Железный волк

Юва шарила руками по прилавку в поисках кинжала, который там видела. В поисках любого предмета, которым можно воспользоваться. Казалось, комната вокруг неё сжимается. Ей хотелось убежать, но ноги больше не подчинялись Юве. Перед ней стоял убийца её матери. Матери и Сольде. Мужчина, который покончил с главами Ведовской гильдии. И вот теперь он был здесь, чтобы заполучить то, что мама не хотела ему отдавать.

Она настолько хорошо чувствовала карту под бельём, что была уверена: он её видит. Но Нафраим ничего не сделал, он просто стоял и рассматривал Юву, и это длилось, как ей показалось, целую вечность. Взгляд был какой-то загнанный. Бессонница.

– Ты можешь чувствовать меня, – вымолвил он наконец. Его слова не были вопросом.

Он подошёл к ней и наклонился, едва не коснувшись её щеки своей. В его дыхании был сладкий запах гниения, как у перезрелой ягоды.

– Знаешь, почему? Ты ощущаешь её в своих венах? Ощущаешь силу, связующую миры?

Он тронулся рассудком.

Юва посмотрела на Рюгена, который стоял у него за спиной, но тот выглядел таким беспомощным, каким она никогда раньше его не видела. Рюген побледнел и покрылся потом. Он знал, кто перед ним, знал, с кем имеет дело, и абсолютно ничем не мог ей помочь.

Нафраим взял в ладони лицо Ювы, коснувшись её кожаными перчатками, и пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты ведь знаешь, где находится дьявол, правда?

Она хотела прокричать «нет», но понимала, что тело выдаст её, если она попытается. Вот почему он держал её руками – хотел понять, соврёт ли она. Ничего из того, чему она научилась, не помогло бы в противостоянии с долговечным. Ледяной ужас сковал её горло и задушил слова. В этом положении Юву могла спасти только правда.

Юва кивнула.

Нафраим закрыл глаза – его лицо показалось ей на удивление измученным, и он прошептал:

– Где? Где он?

Он не знает…

Его неведение было спасительной соломинкой на краю хаоса. Это была проверка. Он не был уверен, знает ли она, где дьявол, и не был уверен, знали ли и все остальные – те, что теперь мертвы. Нафраим хотел заполучить дьявола, но он понятия не имел, где он. Никто не знал. Только она.

– Где он?! – внезапно проорал он ей в ухо так, что она вздрогнула.

Его внезапная ярость высосала из Ювы остатки сил. Сквозь панику донеслись слова мамы.

Не позволяй им завладеть дьяволом.

Нужно было что-то дать ему. Кусочек правды, но не всю. Если отдать ему настоящего дьявола или сказать, где он спрятан, это будет последнее, что она сделает. Её спустят в Друкну, как и всех остальных. Надежда есть, только если отдать ему правду такой, какой она была несколько дней назад, когда у неё имелась лишь карта чтицы крови.

Юва пошарила под одеждой и протянула ему карту. Нафраим взял её, повертел в руках – он будто пришёл в замешательство. Сердце колотилось у Ювы в горле угрожающе неровно, поскольку точно знало, что в следующие мгновения решится, будет она жить или нет.

– Возьми его, – сказала она срывающимся голосом. – Это мамины карты, самые любимые, но забирай! Делай, что хочешь, с этим дьяволом, мне всё равно!

Нафраим смотрел на неё. Ярость ушла из его глаз, и она могла поклясться, что он испытывал облегчение.

Он бросил карту на прилавок.

– Карта чтицы крови? На самом деле ты понятия не имеешь, о чём я говорю, так ведь?

Юва знала. Она знала, что дьявол существует, и думала, что карта может указать путь к нему, но она понятия не имела, каким образом. А для Нафраима, судя по всему, карта не имела никакого значения.

Они скрыли это от него.

Нельзя снимать маску. Думай, как чтица крови. Что бы следовало сказать, если бы ей нечего было скрывать? Попросить его уйти? Нет, это слишком трусливо, к тому же этого мало, он всё поймёт. Следует сказать то, что очень хочется сказать. Нужно вступить с ним в противостояние. Юва вызвала у себя презрение, и это оказалось совсем несложно.

– Ты убийца… – процедила она сквозь стиснутые зубы.

Нафраим поправил воротник.

– Отрицание будет как обманом, так и самообманом. Я забрал много жизней, Юва, но всегда только по необходимости. Я не переношу смерть и берегу жизнь больше, чем ты можешь себе представить. Зачем бы ещё мне так бесконечно долго жить, занимаясь этим?

От его признания Юва остолбенела. Неожиданно было видеть, как этот извращенец стоит перед ней, сознаётся в убийствах и подтверждает древние мифы. Как будто сама Юва ничего не значила в глобальном масштабе.

Я ничего не значу в вечной жизни.

Нафраим опустил подбородок и посмотрел на свои руки, одна из которых была странно одеревенелой, как у куклы.

– Не могу осуждать тебя за сомнения, но тем не менее я решил спасти твою жизнь, Юва Саннсэйр. Вообще-то, это меньшее из всего, что я могу сделать.

Он посмотрел на Рюгена, который старался сделаться как можно незаметнее. Выглядел он скверно.

– Мальчишка подхватил волчью хворь, – сказал Нафраим. – Так что на твоём месте я выдал бы его или держался бы от него подальше. А то… наступит обострение.