Желтая жена

Громилы, топтавшиеся возле двери, направились ко мне. Я приготовилась биться насмерть – кричать, визжать, кусаться и пинаться ногами. Но прежде, чем охранники успели приблизиться, раздался голос:

– Стойте!

Охранники замерли и обернулись к говорившему. Это был осанистый мужчина в модном сюртуке с пышным шелковым галстуком. Светло-русые волосы свободно падали ему на уши, челка была небрежно откинута назад. Человек уверенно двинулся сквозь толпу. Судя по виду, незнакомец не привык дважды повторять свои приказы. Подойдя к помосту, он подал мне руку:

– Спускайся.

Публика в зале захихикала. Ладонь у моего избавителя была мягкой и гладкой. Если не считать мастера Джейкоба, я впервые прикасалась к белому человеку.

– Я забираю ее, – заявил мужчина.

– Но… – Аукционист запнулся. – Мы должны сделать ставку.

В зале повисла тишина. Я сжалась.

– Она моя. – Мужчина уставился на коротышку, дожидаясь его возражений, но тот предпочел промолчать.

У входа в зал стоял чернокожий мальчик-слуга. Мужчина подал знак, и ребенок мгновенно оказался возле нас.

– Отведи ее к Элси. Скажи, чтобы хорошенько накормила и переодела.

Он отпустил мою руку.

Мне не оставалось ничего другого, как только последовать за парнишкой. Мы пересекли тюремный двор и подошли к приземистой постройке. Кухня! Стало ясно, что это еще не конец, скорее начало, какой-то новый поворот моей жизни. Но я понятия не имела, как следует относиться к тому, что случилось на аукционе: вздохнуть с облегчением, радуясь неожиданному появлению доброго господина, или умирать от ужаса.

Глава 12 Элси

За время нашего короткого перехода через двор я успела узнать, что моего провожатого зовут Томми, он родился в тюрьме, мать свою не помнит, вырос здесь, служит кем-то вроде мальчика на побегушках – выполняет разные мелкие поручения хозяина. Томми был темноволосым и худощавым, с непомерно большой головой, которая, казалось, с трудом держится на слишком тонкой шее, и узкими, как щелки, глазами. Парнишка привел меня к деревянному домику, построенному в форме буквы «А», с высокой трубой на остроконечной крыше, откуда валил дым. Когда мы вошли, меня обдало жаром – точь-в-точь как на кухне у тетушки Хоуп. В нос ударил запах специй, такой резкий, что я не удержалась и чихнула.

– Будь здорова, – сказала полная широкобедрая женщина, по-видимому кухарка. Она обернулась, и лицо оказалось знакомым – это у нее я попросила ложку сегодня утром. Кухарка села к столу и принялась чистить кукурузу. Похоже, мое появление не особенно удивило ее. Судя по тому, как насмешливо кривились губы толстухи, она знала нечто такое, о чем я не догадывалась.

– Масса[14] Рубин велел накормить ее и переодеть, – объявил Томми.

Женщина вложила в ладошку мальчика сочное яблоко.

– Держи. И сбегай за водой для ванны.

Томми выскользнул наружу.

– Как тебя зовут? – спросила кухарка. Она была круглолицая, с пухлыми щеками и цепким взглядом, по возрасту явно за сорок, примерно как Лавви. Выражение лица женщины трудно было назвать дружелюбным. Когда она открывала рот, становилась видна большая щель между передними зубами.

– Фиби, мэм. – Я надеялась, что вежливое обращение сгладит не самое благоприятное впечатление от нашего знакомства.

– Элси, – коротко бросила женщина.

Она поднялась из-за стола, повернулась ко мне спиной и стала помешивать в кипящем котелке.

– Мы не обязаны нравиться друг другу. Достаточно просто ладить, – добавила кухарка.

Она поставила на стол миску, до краев наполненную дымящейся солониной с тушеной капустой и рисом, а затем демонстративным жестом протянула мне ложку. Я уселась на высокий табурет и принялась за еду.

– Как вкусно, – похвалила я, молниеносно разделавшись с угощением.

– Хочешь добавки?

– Да, если можно. Путь был долгим.

– Хм, ты говоришь как белая. Откуда ты родом?

– Чарльз-Сити.

Элси снова наполнила миску. Вторую порцию я тоже проглотила в два счета и запила стаканом вкуснейшего лимонада.

Кухарка сняла котелок с огня, отставила в сторону и вытерла плиту тряпкой.

– Ну, с этим покончено, – заявила она. – Теперь можешь подняться наверх и принять ванну. У Томми, должно быть, все готово.

Я предложила Элси помочь убрать со стола и помыть посуду, но она велела отправляться наверх. Совершенно очевидно, что кухня была ее вотчиной, где посторонним не место.

Я поднялась по узкой деревянной лестнице. Поскольку весь жар от плиты шел наверх, на втором этаже стояла ужасная духота. Комната была не такой просторной, как та, в которой жили мы с мамой в нашем швейном домике. Однако оказаться под крышей, после того как я больше недели брела по дорогам, привязанная веревкой к незнакомым людям, и ночевала под открытым небом, слушая свист ветра и вой койотов, – уже казалось настоящим счастьем.