Желтая жена

Девочка кивнула, и они убежали, оставив меня наедине с Элси. Несмотря на круговерть в желудке, я заставила себя положить в рот кусочек моркови. Но в тот же миг к горлу подкатила тошнота, я бросилась к ближайшему кусту. Когда приступ прошел и я распрямилась, вытирая рот тыльной стороной ладони, то обнаружила стоящую надо мной Элси. Кухарка уперла руки в бока.

– Давно у тебя была кровь? – спросила она.

Я припомнила: еще до отъезда с плантации. И даже раньше, до того, как миссис Дельфина вылила мне на голову ночной горшок.

– Примерно в середине мая, – высчитала я.

– Сейчас август. Детка, ты беременна.

Я застыла. Беременна? Как такое могло случиться?

– Думаю, на какое-то время это остановит массу: он не станет лапать тебя прямо сейчас, – заметила Элси, роясь на грядке. – Вот, держи имбирь – поможет справиться с тошнотой.

Я побрела обратно на склад, потрясенная словами кухарки. Ребенок? Ребенок Эссекса? Рука невольно легла на живот. А ведь мама столько раз наказывала следить за собой и не приводить детей в мир рабов. Как же я могла так подвести маму? Я совершила ужасную ошибку и теперь не знала, что с этим делать.

Обогнув кухню и выйдя во двор, я увидела лежащего на земле обнаженного человека. Истощенный мужчина был закован в цепи, из открытых ран на теле сочилась кровь. Несчастный смотрел на меня с такой тоской, что захотелось подойти и помочь ему подняться на ноги. Я двинулась к лежавшему, но тут раздался голос Тюремщика, возникшего на крыльце таверны:

– Фиби, иди, куда шла.

Он поднес к губам трубку и затянулся.

Я ускорила шаг, юркнула в мастерскую и плотно закрыла за собой дверь. Слезы щипали глаза, из носа текло. Как растить ребенка среди этого кошмара? Я порылась в потайном кармане юбки и вытащила подаренный Эссексом талисман. Одно прикосновение к нему успокаивало. У нас будет ребенок. Я представила, что сообщаю эту новость любимому: какой радостью наполнился бы его взгляд, как Эссекс обнял бы меня и крепко прижал к себе. Вскоре я стану матерью, нравится мне это или нет. Но здесь, в незнакомом месте, среди чужих людей, без мамы, которая научила бы и поддержала меня, – как я справлюсь со всем одна?

«Точно так же, как справилась я», – ответил мамин голос у меня в голове.

Глава 13 Благодетель

Дни становились короче, кроны деревьев поредели. Склоняясь над бадьей, в которой мы с Джули полоскали белье, я видела землю, усыпанную желтыми, оранжевыми и красновато-коричневыми листьями. Нам приходилось ворочать толкушкой тяжелые мокрые простыни. От монотонных движений начинала кружиться голова.

Щелочное мыло разъедало кожу на руках, октябрьский воздух холодил спину. Должно быть, я находилась на грани обморока, потому что подошедшая к нам Элси трагически поцокала языком.

– Ты совсем слаба, детка. Ума не приложу, и что только масса нашел в тебе?

Я хотела сказать кухарке, что ее это не касается. Разве у нее мало своих дел на кухне? Пусть лучше думает о том, как бы накормить людей, вместо того чтобы придираться ко мне! Тем не менее колкое замечание Элси неожиданно взбодрило меня и наполнило решимостью поскорее разделаться со стиркой. Я принялась с ожесточением мять и скрести белую мужскую сорочку с въевшимися пятнами крови. Внезапно солнце заслонила чья-то длинная тень. Подняв глаза, я увидела стоящего надо мной Тюремщика. От одного его присутствия сделалось не по себе.

Элси сидела неподалеку за деревянным столом и перебирала насыпанную в миску фасоль.

– Масса? – встрепенулась кухарка.

– Пусть Джули в ближайшие месяцы побудет рядом с Фиби в качестве горничной.

– Но Джули моя лучшая…

– И переведи Фиби в большой дом. Эбби устроит ее в задней комнате.

– В большой дом? – Элси широко разинула рот от удивления.

Тюремщик кивнул. У меня от его приказаний по спине пробежали мурашки.

– Почему-то, когда я была беременна, мне не оказывали такого почета, – фыркнула Элси.

– Эй, придержи-ка язык! – прорычал хозяин.

– Заставляли работать на износ, – не унималась она. – В результате – три выкидыша.

Элси собралась добавить что-то еще, но Тюремщик шагнул к ней и залепил звонкую пощечину. Слова застряли у кухарки в горле. Она опустила голову и уставилась в миску с фасолью. Больше Элси не проронила ни слова, но от нее исходила такая волна гнева, боли и ненависти, что я почувствовала их даже на расстоянии.

– И сделай это до ужина, – велел Тюремщик. Он развернулся и зашагал прочь; слышно было, как песок сердито поскрипывает под его башмаками.

– Тебе лучше поторопиться, – буркнула Элси. – Иди собирай вещи.