Желтый берет

— Вдруг ему понадобилось что-нибудь узнать до экзаменов. Ты знаешь Донни! Ему ничего не стоит встать, одеться и отправиться к кому-нибудь из товарищей — он не из тех лентяев, которые все откладывают назавтра. Донни и до утра не стал бы откладывать!

— Тогда он давно уже был бы дома.

— Может быть, он заболтался с ребятами?

— Он бы нам позвонил!

— Среди ночи?

Они растерянно глядели друг на друга.

— Как ты думаешь... с ним что-нибудь случилось?

— Мне и в голову не пришло,— сказал Дон. Теперь это казалось ему совершенно очевидным.

Он направился к столику с телефоном.

— Пострадавших на улице обычно отвозят в госпиталь на Джервис-стрит, но, наверное, во всех больницах есть отделения скорой помощи. С какой же начать? — Потом, отбросив колебания, он решительно протянул руку к трубке.— Я знаю, что сделаю,— позвоню в полицию. Правильно? Они должны получать сведения из всех больниц. — Он повернулся к Мэг.— Как ты думаешь, было при нем что-нибудь, по чему его могли опознать?

Не получив ответа на свой вопрос, он поглядел на Мэг. Она была бледна как смерть. Он положил трубку обратно на рычаг.

— Не смотри так, Мэг,— сказал он,— я уверен, с ним ничего не случилось. Я хотел позвонить только, чтобы успокоить тебя. Мы совершенно зря впали в такую панику. Вот увидишь, он явится с минуты на минуту. И, послушай, Мэг, я хочу дать тебе один совет. Когда он войдет...

Но было ясно, что Мэг не в том состоянии, когда прислушиваются к советам.

— Об одном прошу тебя,— сказала она,— не звони в полицию.— Голос ее, ровный и безжизненный, свидетельствовал о том, что в голову ей пришло нечто несравненно более страшное, нежели неопределенные опасения Дона.

— Ты ничего не скрыла от меня? — резко спросил он.

— О нет! — воскликнула она.— Я просто подумала — зачем привлекать к нему внимание, если...

— Если он попал в какую-нибудь передрягу? Но в какую?

— О, я не знаю,— сказала Мэг,— но мне кажется, не стоит привлекать к нему внимание в такой момент...— Она кивнула в сторону газеты.

Лицо Дона побагровело от гнева:

— Как ты можешь так думать! — воскликнул он.— Ты не соображаешь, что говоришь! Про собственного сына!

— О, перестань, пожалуйста! Ты не дослушал меня...

Но он и сейчас не слушал. Он только в ужасе глядел на нее.

— О, господи! — тоскливо сказала Мэг.— Я только предположила, уж не втянули ли его в какую-нибудь историю против его воли,— больше я ничего не имела в виду.— Тут она взглянула на него.— А ты что думал?

Каждый из них старался измерить взглядом ужас другого.

— Можно тебя спросить? — горько заметил Дон.— В каком из этих преступлений замешан по-твоему наш Донни? В убийстве старушки? Или девушки?

— Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду! — воскликнула Мэг. — Ни о чем другом и речи быть не может,— разве можно оправдать убийство бедной, старой...

У Дона вырвался странный смешок.

— Ну и ну! Вы — женщины — поистине непостижимый народ! Значит, по-твоему, несчастная девушка в доках сама виновата, что ее убили? Жаль только мужчину — не повезло бедняге!

— Объясни мне,— продолжал он,— как может человек невольно участвовать в такой истории, сам того не желая?

— Не знаю! — воскликнула Мэг.— Ну что ты накинулся на меня — я же не говорила ничего подобного! Я только испугалась, вот и все. Любая мать почувствовала бы то же самое на моем месте. Пойми! Мало ли что может прийти в голову в такой момент. Это не имеет отношения к Донни — просто все, что есть плохого в мире и в нас самих сразу всплывает на поверхность и вызывает жуткий беспричинный страх. Я знаю, что Донни хороший мальчик. Я знаю, что он никого не обидит. Но вдруг он проходил мимо той калитки...

— Оказался ночью в доках?

— Откуда мы знаем, куда он пошел? Откуда мы знаем, где он бывает, когда его нет дома? Может быть, он оказался там в самый неподходящий момент и видел что-нибудь. Всякие случайности возможны.

— Разве ты забыла — он же благополучно вернулся домой вчера вечером. Мы сами видели его. Ты, как обычно, поднялась пожелать ему спокойной ночи!

Она немного помолчала.

— Я не сказала тебе, потому что тогда не придала этому значения, — нерешительно заговорила она.— Но, когда я поднималась по лестнице, у Донни погас свет. Он погасил его, хотя слышал, что я иду. Я не обратила на это внимания,— решила, что у него глаза устали от занятий. Он протянул руку за грелкой.

— О, послушай, Мэг! Ты поднимаешь шум из-за пустяков. Пора тебе понять,— сказал Дон,— молодой парень вроде нашего Донни может случайно связаться с девицей, вроде той несчастной в доках, но случайно ввязаться в убийство никто не может. Пойми это!

Но Мэг вдруг воспрянула духом.

— Мы просто чудаки,— воскликнула она.— Я уверена, все объяснится самым невинным образом!

Она ласково положила руку на плечо Дону.

— Пойди позвони в полицию, если тебе от этого станет легче, милый.

Не получив ответа, она спросила все так же ласково:

— Что у тебя на уме, Дон?

— Ты меня совершенно сбила с толку! — резко ответил он.— Я уже ничего не соображаю.— Он отошел к окну. Потом вдруг наклонился и выглянул на улицу.

— Слава богу,— сказал он,— его еще не повесили. Вон он идет по дорожке!