Желтый берет

— О, дай я погляжу! Где он? — Она подбежала к окну и, увидев сына собственными глазами, бросилась к двери.

— Мэг! — повелительный тон Дона заставил ее остановиться. Она возмущенно вскинула голову, но, встретившись с Доном взглядом, растерянно спросила:

— Что я ему скажу?

Но прежде, чем Дон успел вымолвить слово, к ним обратился сам Донни, со свойственной ему милой, открытой, мальчишеской улыбкой.

— Ну, вот я и влип! — сказал он.— Значит, вы хватились меня? А я надеялся вернуться, пока вы спите.

Не получив ответа, он слегка покраснел.

— Я думал, вы спуститесь вниз, а я уже тут — свеженький, как жаворонок.

Он обратился к Мэг.

— Ты волновалась, мама? Прости. Я сейчас расскажу вам все, но я не хотел причинять вам беспокойство.

— Да, я волновалась, главным образом из-за твоего экзамена, Донни,— туманно объяснила Мэг.— Если бы это было обычное утро...

Не поднимая глаз, она неопределенно указала на зачетную книжку. Донни тоже взглянул на книжку, потом на часы. Он подошел и положил книжку в карман.

— Чтобы не забыть,— сказал он.— Хорошо, что я зашел домой. Совсем забыл про нее. Я собирался пойти прямо в колледж, не заходя домой, но побоялся, что вы будете волноваться.

— Поздновато ты вспомнил о нас,— сказал Дон.

— Знаю! Знаю! — воскликнул Донни.— Я давно бы был дома, если бы не натер на ноге проклятый водяной мозоль. Нога жутко болит. Надо бы сделать ножную ванну, но, наверное, уже не успею. Я мог бы промыть ногу в умывальнике экзаменационного зала, но я подумал, а вдруг вы беспокоитесь? Правда, тогда я остался бы без еды, а я голоден, как волк.— Он запихнул в рот лежавший на тарелке кусочек тоста.

— О, тост совсем остыл,— захлопотала Мэг,— я поджарю тебе еще.

Но Дон стукнул кулаком по столу.

— К черту тост! — сказал он.— Где ты был, вот что нам надо узнать. Где ты был? Тебе, по-видимому, безразлично, что мать чуть с ума не сошла...

— О, Дон, теперь это не важно! — воскликнула Мэг.— Он дома, значит, все в порядке.

Ну да, разумеется, все было в порядке. Только отсутствующий сын непостижим для матери и словно способен на... на всякое. А стоящий в комнате Донни облачен в любовное представление о нем родителей и безгрешен. И откуда только у Дона такое упрямство?

— Почем мы знаем, что все в порядке,— не унимается он.— Господи, Мэг, какая у тебя короткая память!

Тут он набросился на Донни.

— Почему ты не сказал матери, куда уходишь? Ты прекрасно знаешь, как чутко она спит, а меня и пушками не разбудишь. Почему ты так поступил? Почему ты не объяснил нам, что произошло?

— О, Дон, не расстраивай его перед экзаменом,— взмолилась Мэг,— он расскажет нам все за ужином, а пока...

— Но мне нечего рассказывать! — воскликнул Донни.— Сейчас это выглядит ужасно глупо. Вышло бы совсем по-другому, если бы я успел вернуться, пока вы спали. Сначала я хотел выйти на несколько минут, но ночь была так хороша...

— Так ты, оказывается, просто вышел погулять среди ночи? — спросил Дон.

Не заметив иронии в тоне отца, Донни живо повернулся к нему.

— Даже не погулять, а подышать воздухом.

Он снова взглянул на Мэг.

— Я не мог заснуть. Ты знаешь, как это бывает перед экзаменом. Ворочался с боку на бок — мне стало ясно, что я ни за что не усну. Представил себе, в каком виде явлюсь на экзамен — встал и оделся. Сначала попробовал проглядеть кое-какие книги, а потом решил выйти на минутку за дверь подышать воздухом. Я не собирался гулять — в такой поздний час! Мне просто захотелось постоять у дверей или пройтись по дороге. Но ночь оказалась изумительная — вы и представить себе не можете! И я все шел и шел, пока не очутился в самом Дандруме! Только на мосту Доддер я сообразил, как далеко зашел! А напротив простирались холмы — казалось, совсем близко, так что...

— Неужели ты поднимался вверх? — вскричала Мэг.

— До Лэмб Дойля,— ответил Донни,— я бы ушел дальше — до Тикнока, но начало светлеть — правда, ночь вообще была светлая,— а тут еще стало рассветать. Поглядели бы вы на небо! Невозможно было оторваться — я бы остался там навсегда, но пора было подумать об экзамене, пришлось спуститься вниз. Все это было потрясающе здорово — настроение у меня поднялось, мысли прояснились... Вам это, кажется, непонятно? — спросил он, вдруг обнаружив, что родители не реагируют на его рассказ.

— О, если бы ты только подошел к моей двери, сын,— сказала Mэг.

— Разве ты отпустила бы меня, мама! Ты спустилась бы вниз, вскипятила бы чай, нагрела грелку, заново постелила постель. Ты бы никогда не выпустила бы меня из дома! А свежий воздух и ходьба сделали чудеса. Я чувствовал себя великолепно! А теперь вы все испортили своими разговорами! — воскликнул он, укоризненно переводя взгляд с одного на другого.

Мэг повернулась к Дону:

— Ну вот! Что я тебе говорила! Мы прекрасно могли выяснить вce это за ужином.

— Ладно, хватит об этом,— сказал Дон, берясь за свой портфель. — Одно могу сказать, если бы он сократил свои странствия на полчасика, мы бы обошлись без всей этой паники.

— Я же сказал вам, что натер пятку,— возмутился Донни,— а то бы я уже давно был дома.