Желтый берет

МЭРИ ЛЭВИН

 

ЖЕЛТЫЙ БЕРЕТ

— Наверное, это один и тот же убийца,— сказала Мэг.

— Как это может быть? — воскликнул Дон,— ведь другой был в доках. Ты, что, газет не читаешь?

Ради сохранения мира в семействе она перегнулась через стол и взглянула на «Ирландский Таймс», который он держал в руках. Но без очков и против солнца все сливалось у нее в глазах — тарелки, чашки, салфетки, шрифт. К тому же она осталась при своем убеждении — Дублин слишком маленький город, чтобы в нем могли произойти два не связанных между собой убийства за одну ночь. Правда, Северная Стена, где произошло первое убийство, по существу находится за чертой города — она выдается наполовину в Английский Канал. Мэг никогда там не была — только проезжала мимо на катере по пути к Голубиному Домику. Сквозь краны и мачты видно было, как длинный, обнесенный стеной мол расширяется и переходит в пустырь — одни угольные склады, да товарные склады, да электростанция Голубиного Домика, окна которого и днем и ночью светятся холодным враждебным светом. Потом пристань снова сужалась до размеров птичьей тропы, забрызганной яркими белыми пятнами помета. Странно, что место, где Мэг никогда не была, так ясно запечатлелось в ее памяти — она даже представила себе, где именно случилась трагедия. Наверное, там, где к морю, непонятно зачем, спускалась лестница — скользкие ступеньки, всегда до половины, а то и доверху залитые водой. Над ними в обвалившейся стене сделана железная калитка. Значит, там все и свершилось около не ведущей никуда калитки? Мэг отчетливо помнила заржавленные погнутые железные прутья. Даже слишком отчетливо. В залитой солнцем комнате ее пронизала дрожь.

Решительно, усилием воли Мэг переключилась на свои собственные заботы.

Пора будить Донни. На видном месте, перед часами, она поставила его зачетную книжку. Что еще может он позабыть, торопясь на экзамен,— ручку, ключ от шкафа? Внимательно оглядывая комнату, Мэг вдруг спохватилась, что не ответила Дону.— Надеюсь, это не начало целой серии убийств,— сказала она.

— Серия убийств! — фыркнул он.— Говорю тебе, между этими двумя преступлениями нет никакой связи. В газетах всегда все раздувают.

Дон продолжал читать, потом заметил примирительно:

— Ты права, история весьма неприглядная. Боюсь, она встревожит публику.

— Не понимаю, почему! — воскликнула Мэг.— С какой стати обыкновенные люди вроде нас станут тревожиться! И к нам это не имеет никакого отношения. Например, девушка в доках: наверняка она была замешана в какой-нибудь истории!

— Не обязательно,— сказал Дон.— Между прочим, разыскивают голландского моряка, который сошел на берег всего за несколько часов до убийства.

— Он мог знать ее и раньше и...

— Не обязательно.

Мэг покраснела. Она как-то не сообразила, что все могло произойти у калитки, не только убийство, но и... все.

— О-о! — сказала она медленно с отвращением и тут же встрепенулась.

— Дон! — вскричала она,— не будем говорить об этом, не будем даже думать об этом. Ты знаешь, как я отношусь к таким вещам.— На этот счет у Мэг была совершенно определенная точка зрения — в мире, где живут они — Мэг, Дон, и Донни,— таких гнусностей не бывает. А когда говоришь или думаешь о них, они грозят приблизиться. Мэг инстинктивно старалась оградить себя от неприятных впечатлений.

Но иногда это нелегко. Происшествие в доках не выходило у нее из головы. Вот опять! Мрачная стена и ненужная никому калитка снова возникли в воображении Мэг. Только теперь в калитке стоял склонившийся над чем-то мужчина. Как хорошо, что он стоит спиной к ней. Облегчение, испытанное Мэг при мысли, что, поднявшись, человек не окажется лицом к ней, испугало Мэг. Значит, она знает его в лицо. Но как это может быть? Неизвестного голландца? Тут — он уставился на нее, не поворачивая головы, так, что каждый его волосок содрогался от нечеловеческого напряжения, а огромная ушная раковина вращалась вокруг своей оси, точно волчок. Калитка пропала. Внутренне трепеща от ужаса, Мэг вгляделась пристальнее и чуть не рассмеялась — автопортрет Ван-Гога! Вот кто ее голландец! И, на этот раз не отвлекаясь, она стала слушать рассказ Дона про второе убийство.

— Другая жертва,— кивнул Дон на газету,— была сама респектабельность...

— Тоже женщина?

— Старая дева,— сказал Дон,— кажется, там сказано — учительница.— Он наклонился над газетой.— Да, учительница со Сэндфорд-Род. Вполне респектабельный адрес. Да еще старше пятидесяти…

Мэг подбежала и вырвала газету из рук Дона.

— Старше пятидесяти? О нет, Дон! Нет! Почему ты сразу не сказал мне? Это ужасно! Я не поняла. Я думала, это одна из тех грязных историй. Какая жалость! Бедняжка!

Дон удивленно воззрился на нее,

— Не понимаю, чем эта история печальнее истории в доках?

Но Мэг уже надела очки и взялась за газету.

— Где первая страница? Я хочу поглядеть фотографию несчастной.