Ненастным апрельским днем...

ГОВАРД БРАУН

 

НЕНАСТНЫМ АПРЕЛЬСКИМ ДНЕМ...

I

Когда я рассказал о случившемся сержанту уголовной полиции, он велел мне сидеть смирно и ничего не трогать,— они сейчас же пришлют своего человека. Я ответил, что постараюсь даже дышать не больше, чем требуется для поддержания жизненных сил, повесил трубку, прошел в приемную и вновь остановился перед телом. Мертвец полусидел в дальнем углу комнаты, тяжело привалившись к дивану. Голова свесилась на грудь, мертвые пальцы почти касались пола. К высокому бледному лбу прилипла седая прядь, под полусомкнутыми веками виднелись белки закатившихся глаз, через подбородок от уголка безвольного рта прочертила кривой след струйка темной крови. Пиджак распахнулся, под карманом несвежей сорочки темнело круглое красное пятно. Из центра пятна торчала коричневая костяная ручка пружинного ножа.

Я подошел к окну, прислонился к оконной раме и закурил. Утро было туманное и мокрое. Такие утра — с пронизывающим ветром с озера и небом, скучным, как фартук дворника,— не редкость в начале апреля. С высоты восьмого этажа были видны расцветающие на тротуарах зонтики и длинные вереницы машин на мокрой мостовой.

Я курил и все смотрел на мертвого незнакомца. Отлично сшитый серый фланелевый пиджак, брюки из коричневого габардина, в нескольких местах испачканные зеленой масляной краской; под коленом — жирный подтек; коричневые ботинки, по-видимому, сделаны на заказ. Распахнутый ворот рубашки обнажал темные волосы на груди. Галстука не было.

Брюки — вот что не давало мне покоя. Дешевые, затасканные, грязные. А у хозяина такие холеные руки, благородные черты, шикарная укладка... Неувязочка!

Наклонившись над трупом, я отогнул левую полу пиджака. Из внутреннего кармана выглядывал черный бумажник. Я выпрямился — это дело полиции. Пусть труп обыскивают ребята, которым за это платят.

Снизу мне подмигнул черный шелковый ярлык. Я снова нагнулся и разобрал буквы — А. К. Г.,— вышитые вязью, напоминавшей староанглийскую. Для личной монограммы великоваты — ну что же, о вкусах не спорят. Я запахнул полу пиджака. Мертвеца это нимало не обеспокоило.

Что-то бледно светилось между обтрепанными обшлагами брюк и ботинками из дорогой кожи. «Вот-те раз!» — сказал я вслух и присел на корточки, не сводя глаз с ног покойника.

Так и есть. Невероятно, но... Бледно-палевый свет исходил от обнаженной кожи. Мертвец был без носков.

II

— Да, здорово припечатали старикана. Небось и прокашляться не успел,— сказал сержант Ланд. В его голосе, на удивление тонком, звучало мрачное уважение. Выпрямившись, сержант отступил на два шага и снял шляпу. Потом стряхнул с нее на ковер дождевые капли и уставил на меня оловянный взгляд.

Я молча пожал плечами.

В противоположном углу комнаты двое в штатском раскладывали на плетеном столике рулетки, фотовспышки и набор для снятия отпечатков. За моей спиной по стеклу барабанили ледяные пальцы дождя.

— Вам слово, Пайн,— сказал сержант Ланд по-прежнему пискляво.

— Вот так он и лежал, когда я вошел,— ответил я и поспешно взглянул на часы,— ровно 32 минуты назад.

— Как же ему удалось войти?

— Обычно я не запираю приемную. Мало ли, вдруг придет клиент и захочет подождать.

Один из уголков его рта медленно пополз вверх.

— Кому-то, видно, позарез нужно было, чтобы этот парень подождал, а?

Я снова пожал плечами. Засунув руки в карманы пальто, Ланд несколько раз прошелся по комнате из конца в конец, потом вдруг остановился и резко спросил:

— На вашей двери написано, что вы частный детектив. Это ваш клиент?

— Нет, я вижу его впервые.

— Его имя?

— Не знаю.

— Ну, а документы при нем имеются?

— Я не искал. Сержант из Уголовной велел ничего не трогать.

Ланд изобразил на лице удивление.

— В вашей конторе убит человек, а вы даже и не полюбопытствовали, кто он? Да не бойтесь меня, Пайн. Я вас не съем.

— Я уважаю закон,— спокойно ответил я.

— Ну, хорошо, хорошо,— сказал Ланд и внезапно улыбнулся мне. Я ответил улыбкой ничуть не более искренней.

Он почесал ямочку на подбородке, думая о чем-то своем, потом опять подошел к трупу.

Карманы убитого Ланд выпотрошил с изяществом профессионального вора. Кровь, торчащая рукоятка ножа и невидящие глаза волновали его не больше, чем дождь за окном. Когда он выпрямился, на диванной подушке высилась аккуратная горка из личных вещей покойного, а карманы его были так же пусты, как и взгляд. Сверху лежал бумажник. Ланд раскрыл его и расстегнул застежки: из отделения для документов выглядывали 3—4 карточки. Ланд осмотрел каждую медленно и тщательно. Его толстые брови сошлись в галочку над длинным острым носом.

— Кредитные карточки,— отметил он как будто про себя.— Плюс удостоверение личности. Если верить написанному, этого парня зовут Фрэнклин Эндрюс и проживал он на Уинтроп Авеню, 5861. А вот и служебное удостоверение. Из него мы узнаем, что Фрэнклин Эндрюс — торговый агент фирмы «Надежные игральные автоматы», Дэйтон, штат Огайо. Телефон не указан, к кому обратиться — неизвестно. Вам это о чем-нибудь говорит, господин Пайн?

— Что-что?