Жемчуг (СИ)

Просто люди стояли в очереди за лекарствами. Боялись, что кому-то не хватит, что кого-то обдурят. Как обычно и бывает.

Но в этот-то раз всё должно быть в порядке. Он сам за этим проследил. Да, логистика — не его специальность. Но не хватало ещё, чтобы из-за пары глупых просчётов или упущенных мелочей вся его работа пошла к чёрту.

Когда Синг показал Робартону свои наработки по поводу раздачи лекарств, тот объявил Синголо сумасшедшим. Видите ли, нормальный человек при его работе не должен по ночам ещё и рисовать на карте «как-как? Оптимальное расположение точек раздачи? Парень, что с тобой не так?»

С Сингом действительно было что-то не так, и в этот раз это чувствовал даже он сам. У него и раньше были проблемы со сном и едой, но…

Но, зло одёрнул сам себя Синг, проходя мимо избивающих какого-то мужчину людей Робартона. Он прекрасно знал, в чём дело.

Он тысячу раз обдумывал и обыгрывал те глупые переговоры снова и снова.

Проклятье. Три тысячи. Целая гора денег. Что было бы, если бы он согласился? Разве бы что-то изменилось, исчезни он из города? Был — и нет.

А в его кармане лежал бы чек на огромную сумму. Сумму, которая решила бы все его проблемы, и проблемы его семьи в придачу. А что он получил за то, что отказался от этого?

Он снова взглянул на очередь. У бакалейной лавки два мужчины сцепились, пытаясь опрокинуть друг друга в лужу. И дерутся ведь наверняка за место в очереди.

Вот и вся благодарность.

— Ты слишком тосклив в последнее время, — весело заявил Робартон, выходя на маленькую площадь. — Слишком много думаешь. От этого бывают проблемы.

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав, — выплюнул Синг. — Всё время я возился с болезнью, выдумывал себе сложные схемы. А оказалось всё гораздо проще. Яд. Я корчил умную морду и рассуждал о различных версиях болезни, о сопротивляемости и иммунитете — а это был яд. Просто яд.

— И, тем не менее, до этого додумался только ты, — беззаботно отмахнулся от него Робартон, подходя к заламывающим руку парню здоровякам. — Так, какого хрена? Что он сделал?

— Продавал вот это вместо лекарства, господин Робартон, — один из здоровяков протянул Ирвину бутылку с янтарной жидкостью. — Разбавленный виски.

— А, тогда продолжайте, — и Робартон продолжил свой путь, предварительно впихнув бутылку Сингу.

— Что, и не остановишь их?

— Если бы не мои люди, тут бы давно началась поножовщина. Пусть отрабатывают свои деньги.

— А, — Синг криво ухмыльнулся. — «Иногда малой болью можно уберечь от большей»?

— Не умничай, иначе и я начну сыпаться цитатами, — Робартон указал на бутылку. — Лучше выпей. И постарайся не маячить.

Синг задумчиво взглянул на бутылку. Хмыкнул.

И запустил ей в ближайший переулок, откуда сразу же раздалась ругань.

Дальнейший путь Робартон предпочёл не болтать — просто молча вёл. Синга такое положение дел вполне устраивало. Он ведь шёл не ради болтовни Робартона, верно?

Голдуол навевал на Синга… Нет, не тоску. Какое-то похожее чувство, которое он никак не мог описать. У него всегда было плохо с описанием того, что он чувствует. Как и вообще с описаниями.

Наверное, поэтому он и был таким плохим поэтом. По крайней мере, Варг его стихи охарактеризовал как «бездушные и холодные».

Ну и пошёл он, этот Варг. Стихи — для неудачников и нытиков. Так тогда решил Синг. Хоть всё равно тайком почитывал и писал.

Суть была в другом. Улицы Голдуола, пустынные и тихие, были особым местом. Лужи, слежавшаяся листва, голые деревья в садиках поместий — это всё было слишком картинно, чтобы быть правдой.

И, тем не менее, Синг шёл среди этого всего. Шёл к, надо надеяться, последнему, что он сделает в Голдуоле.

— Ирвин, — негромко позвал он, косясь на высокий дом с заколоченными дверями. — Ты уверен, что они никуда не денутся?

— Вряд ли, — Робартон ухмыльнулся и положил руку на эфес меча. — Тот, кто меня навёл, говорил чистосердечно и совершенно открыто. Я бы сказал, он пылал желанием помочь.

— Пытать людей — это не особо этично.

— Да-да, поучи контрабандиста-революционера этике, парень, — фыркнул Робартон. — Он был моим помощником? Был. Он пользовался моим доверием? Пользовался. Он предал его? Предал. И что же, неужели я должен позволить ему такое без платы? Я уважаю трудовые законы рабочих — Веспрем меня научил относиться к ним трепетно. Вот смотри, — он тронул за плечо одного из молчаливых сопровождающих. — Рони, вот скажи мне — я когда-нибудь заставлял вас выйти на работу в выходные?

— Нет, господин Робартон, — устало произнёс Рони, явно привыкший к подобным вопросам-выходкам.

— Может, я задерживал плату или несправедливо обращался с кем-то из своих людей?

— Нет, конечно же.

— Верно, — Робартон оглянулся на Синга и заговорщицки подмигнут ему. — А что было бы, если бы я сделал так?

— Мы бы устроили эту… Как там…

— Рони, я же учил.

— Забастовку? — осторожно спросил здоровяк.

— Да, забастовку! — радостно хлопнул его по спине Робартон, тут же гордо оглядываясь на Синга. — Вот. Видал? Я уважаю трудовые законы.