Жемчуг (СИ)

— Какая радость, — равнодушно бросил Синг. — Уверен, занятие контрабандой нисколько не противоречит им. Я слабо разбираюсь в этом всём, но, по идее, ты отбираешь трудовые места у города.

— Ты прав — ты слабо в этом всём разбираешься. С точки зрения экономический справедливости… — дальше Синг не слушал этот бессвязный трёп.

Робартон, наверное, был отличным примером раздражающей харизмы. Люди вокруг любили его — но нормально пообщаться с ним можно было лишь один на один. В остальное время его хотелось придушить.

По крайней мере, Сингу точно.

Они миновали под разглагольствования Робартона несколько широких улиц, ещё одну небольшую площадь с торговыми рядами, и, наконец, вышли к набережной реки.

Если этот грязный поток можно было назвать рекой. Когда они проходили мимо уныло рыбачащего старика, Синг еле поборол соблазн спросить — как улов?

Наверняка пара старых башмаков да кусок мусора. Что можно надеяться выловить в такой реке?..

— Нам вон туда, — посерьезневший Робартон указал на высокий, тонкий дом-башню, что возвышался над одним из многочисленных мостов. — Тебе, Дегнаре, советую держаться сзади. Надеюсь, ты привычен к виду крови.

— Да нет, знаешь, не насмотрелся вот, — раздражённо фыркнул Синг, нервно поправляя рукава. — Если у меня будут проблемы — не надо мне помогать, понятно? Я не собираюсь потом объяснять остальным, что потушить хельтовую селитру было невозможно, и моей вины в том нет.

— Какой ты у нас грозный, — недовольно буркнул один из здоровяков.

Синг устало вздохнул. Никакого уважения, никакой благодарности. Снова.

Под тенью башни, прячась от дождя, раскуривал трубку мужчина. При приближении всей компании, он поднял усталый взгляд и замер — ровно на одно мгновение.

— О, господин Робартон! — излишне громко воскликнул он. — Чем обязан…

Робартон, не замедляясь, быстро закрыл рот мужчине одной рукой, отталкивая того к бортику моста.

А другой быстро перерезал ему глотку.

Мужчина успел лишь изумлённо вытаращить глаза и сдавленно промычать. А затем, нелепо взмахнув руками, исчез за бортиком.

Короткий всплеск воды где-то внизу — и всё.

Синголо ошарашенно замер, ощущая, что в горле мгновенно пересохло. Он видел парочку убийств, парочку проделал сам — но то, что сделал Робартон…

Совершено непринуждённо и спокойно. Будто часть праздной прогулки.

— Быстрее, — приказал холодным голосом Робартон, смахивая кровь с плаща. — Наверняка его «господин Робартон» было слышно даже на самом верху.

— Пошло дело, — возбуждённо просипел один из десяти громил, вкладывая болт в ложу арбалета.

Один тип присел перед дверью и завозился с замком, сосредоточенно сопя. Другие прижались к стене рядом, поглядывая в стороны.

Сухой щелчок — и взломщик, кивнув, отошёл в сторону и резко распахнул дверь.

— Эй, какого… — раздалось прежде, чем арбалетчик разрядил арбалет куда-то внутрь.

А затем всё начало происходить быстрее, чем Синголо мог осознавать.

Только что Робартон и его люди стояли здесь — а вот они уже исчезли внутри, а оттуда слышны приглушённые дождём и стенами грохот и крики.

Синг тяжело вздохнул, пытаясь прогнать мерзкое чувство испуга. Каждый раз — одно и то же.

А затем, шепча себе под нос злобные проклятья, он на дрожащих ногах вошёл в башню.

Внутри было тепло и… Наверное, уютно. Было.

Один труп лежал у очага, вытянув руки к закипающему котелку на огне. Другой полусидел-полулежал на стуле, правая рука нелепо повисла на воткнутом в грудь болте.

На третьего Синг наступил, от чего вздрогнул.

Лужа крови, снесённая правая часть лица. Даже не успел достать оружие — если оно вообще было.

— Прекрасно, — прошипел коллегист, переступая через тело и направляясь вверх по лестнице. — Анатомическое пособие, мать его…

На втором этаже сцена была та же самая. На лестнице — сразу два трупа.

Третий этаж был обставлен как алхимическая лаборатория. Живописно, если бы кто спросил у Синга — как будто мастер-алхимик вышел на минутку, оставив рабочее место. В перегонном кубе что-то клубится, под шипение горелки из реторты медленно капает конденсат…

Только вот Синголо прошёл мимо алхимика, безразлично переступив через лужу его крови. Он спешил наверх — на последний шестой этаж.

Наверняка ответственные за всё это, как и все другие, любят сидеть повыше. Почему? Комплекс низкого роста? Иллюзия власти? Любовь к красивым видам?

Синг не знал. Его мысли снова начали сплетаться в беспорядочные комки.

Пятый этаж был завален ящиками. Синг прислушался — сверху доносились приглушённые голоса и стук шагов. Медленный, размеренный стук — как любит ходить Робартон, когда начинает размышлять вслух.

Значит, торопиться некуда.

Сдвинув крышку, Синг заглянул внутрь. И присвистнул.

Не так давно, он отказался от кучи денег, представленных маленьким и изящным чеком. Три тысячи монет, неприятно скрежетнуло внутри воспоминание.

Но содержимое только одного ящика тянуло на тысяч пятнадцать.

Всё внутри было забито бутылями. Каждая плотно запечатана, а внутри — чуть синеватая жидкость.

— Всё в порядке, мастер Дегнаре? — Синг резко обернулся — по лестнице спускались несколько человек Робартона.