Жемчужина для Владыки моря

И Таура шел все дальше в воду. Ему казалось, что с него живьем сдирают кожу. Морская вода, словно раскаленный металл, прожигала его насквозь. Суставы выламывало от нестерпимой боли, на глаза упала кровавая пелена. Таура не видел и не чувствовал ничего, кроме всепоглощающей боли. Но продолжал идти. Наконец, ноги его подкосились, и он рухнул в воду с головой, подняв тучу брызг. На миг ощущение реальности покинуло его, но в следующий момент Таура пришел в себя от яркой вспышки в голове. Он снова слышал голос моря! Он чувствовал биение его жизни — магия моря вернулась к нему, заклятие Морзы было снято. И мав немедля мысленно позвал Инки:

«Инки, брось его! Не надо! Не тронь!»

Ответом было удивление и недоверие гигантского кракена, но он подчинился прямому приказу. Огромное щупальце разжалось, и Ричард Нигель, который уже начал захлебываться у самого берега под тянувшей его на дно тяжестью, фыркая и отплевываясь, выбрался на сушу.

«Спасибо, Инки. Я все тебе объясню. Не сейчас. Позже», — Таура бросил другу успокаивающий мыслеобраз, а сам последовал за Нигелем на берег.

Он хотел убедиться в том, что жизни Эрики ничего не угрожает, что жестокий лорд Нигель не причинит вреда своей невесте. Хотел, быть может, объясниться с Эрикой, ведь теперь голос вернулся к нему. Но когда юный мав выбрался на берег, распластав по песку все восемь своих могучих щупалец, его встретил истошный женский визг и испуганный возглас:

— Чудовище! Ричард, там чудовище!

* * *

Таура застыл у кромки прибоя, с удивлением глядя на Эрику, а в голове его звучал вопрос Шеды: «Знаешь, что говорят человеческие девчонки, когда видят мава?» Именно это сейчас и говорила бледная Эрика, прикрывая руками лицо от страха.

А Эрика видела перед собой морское диво, только что бывшее милым добрым юношей, к которому так отчаянно тянулось ее сердечко. Это диво, тот самый восьминог из книжек и старых легенд, живьем оказался гораздо страшнее, чем на картинке. Пойманного в сеть его сородича Эрика толком не разглядела, увидев лишь комок из щупалец и человеческое лицо, но сейчас восьминог предстал перед ней во всей красе. Он одновременно пугал ее до дрожи в коленках и при этом вызывал благоговейный восторг.

Видя ее эмоциональную реакцию, тот, кто совсем недавно был конюхом Найдом, выпрямился на своих щупальцах, разом став выше Ричарда на целую голову. Он был невероятно красиво сложен — обрывки рубахи почти не скрывали его точеного молодого тела — до пояса. Но ниже пояса, там, где у людей начинаются ноги, у этого чуда росли восемь толстых мощных щупалец, как у осьминога. Не зря в народе их так и прозвали — восьминогами.

Так они и стояли с Эрикой, глядя друг на друга. Она с испугом и удивлением, он с обидой за грубые слова и робкой надеждой на чудо. И на сей раз чудо все-таки произошло. Усилием воли девушка отвела руки от лица. Проговорила непослушными губами:

— Найд, это ведь ты?

Таура качнулся в сторону Эрики, и она снова испуганно отпрянула. Мав застыл на месте, попытавшись улыбнуться:

— Мое имя Таура…

— Что?!! — этот голос, это имя, Эрика не спутала бы его ни с одним из голосов, звучавших на земле. Она ошалело хлопала ресницами, вглядываясь в лицо своего спасителя. Уродливый шрам исчез, открыв затейливую татуировку, покрывающую всю левую половину лица юноши, от виска до самого подбородка.

— Мое имя Таура, — мав повторил для нее, решив, что от волнения говорит неразборчиво. — И я счастлив, что могу, наконец, говорить с тобой. Хотя бы для того, чтобы попрощаться.

— Что?.. — Эрика снова пролепетала. — Зачем тебе прощаться?.. Это ведь ты спас меня во время шторма?

Таура осторожно кивнул.

— Ты вытащил меня из воды?

Юноша улыбнулся — от его обиды не осталось и следа. Он понимал, что испуг человеческой девушки был меньшим, на что мог рассчитывать мав, явившись перед ней в своем исконном виде. А Эрика продолжала бормотать:

— Ты спас меня, а вовсе не он! — она небрежно махнула рукой в сторону Ричарда, переводившего дух в стороне.

— Да, это я спас тебя, — Таура с нежностью смотрел на Эрику, но больше не делал попыток приблизиться, чтобы не пугать ее.

— Но зачем? — она удивленно склонила голову набок и нахмурилась. — Разве вы не топите наши корабли и не утаскиваете на дно потерпевших крушение моряков?

Таура покачал головой:

— Быть может, если бы на моем месте был кто-то другой из нашего народа, он именно так бы и поступил, но не я.

— Почему? — Эрика спросила, а сама залилась смущенным румянцем. Она догадывалась об ответе, но ей очень хотелось услышать его.

— Потому что я с первого взгляда полюбил тебя… — Таура ответил и сам покраснел. Все же он был еще очень юн, и это было его первое чувство к девушке и первое признание.

— Невозможно… — княжна скорбно нахмурилась. — Я же человек, а ты… — она многозначительно указала рукой на щупальца мава, и тот разом погрустнел: