Жемчужина Лабуана (сборник)

Только двое, под чьим началом находилась команда парусника, были одеты иначе: живописно и очень богато. Один из них, сидевший на широкой подушке красного шелка справа от руля, был мужчина ярко выраженного восточного типа: смуглолицый, с гордо посаженной головой, с густой черной шевелюрой, которая доходила ему до плеч и падала на глаза, сверкавшие смелым огнем. На нем был восточный наряд из голубого шелка, шитый золотом и украшенный рубинами, и высокие сапоги из желтой кожи. Красивый шелковый тюрбан с плюмажем и крупным, с орех, алмазом довершал это роскошное одеяние.

Другой, стоявший поблизости, озабоченно хмуря брови, читал письмо. Это был европеец, высокий и статный, с тонкими аристократическими чертами лица, мягким взглядом голубых глаз и темными усами, уже чуть седеющими, хотя он и казался моложе своего спутника. На нем была коричневая бархатная куртка, стянутая на бедрах широким поясом, темные брюки и кожаные башмаки с золотыми пряжками.

Парусник почти поравнялся с белым домиком лоцманской станции. В этот миг европеец, который только сейчас заметил ее приближение, обернулся к своему товарищу, погруженному в глубокие думы.

– Сандокан, – сказал он, – прао уже входит в реку. Мы будем брать лоцмана?

– Мне не нужны любопытные глаза на борту судна, Янес, – ответил тот, поднимаясь и устремляя взгляд на станцию. – Доберемся до Калькутты и без помощи лоцмана.

– Ты прав, – кивнул Янес после недолгого размышления. – Лучше сохранить инкогнито. Никогда не знаешь, какая мелочь может навести на наш след этого мерзавца Суйод-хана.

– Когда мы будем в Калькутте?

– До захода солнца, – ответил Янес. – Вода поднимается, и ветер попутный.

– Нам нужно поторопиться и как можно скорее увидеться с Тремал Найком. Бедный парень! Потерять жену, а теперь и единственную дочь!

– Мы обязательно вырвем ее у Суйод-хана. Посмотрим, устоит ли Индийский Тигр против Тигра Малайзии.

– Да, – сказал Сандокан, и молния блеснула в его глазах, а лоб грозно нахмурился. – Мы вызволим ее, даже если мне придется для этого перевернуть всю Индию и утопить этих подлых собак тугов в их подземных пещерах. Но дошла ли наша депеша до Тремал Найка?

– Не тревожься, Сандокан: телеграммы всегда доходят до места назначения.

– Так он нас ждет?

– Думаю, да, но лучше все же предупредить его, что мы уже вошли в Хугли и к вечеру будем в Калькутте. Он пошлет Каммамури, чтобы тот встретил нас и проводил к его дому.

– А есть тут телеграф по пути?

– Есть, в Даймонд-Харборе.

– На той лоцманской станции, которую мы только что миновали?

– Да, Сандокан.

– Тогда встанем на якорь и пошлем кого-нибудь. Полчаса для нас небольшая потеря. К тому же за домом Тремал Найка наверняка следят.

– Ты прав. Предусмотрительность будет не лишней.

– Тогда напиши, друг мой.

Янес вырвал листок из записной книжки и быстро написал на нем карандашом: «С борта “Марианны”, господину Тремал Найку, улица Дурумтола. Сегодня утром мы вошли в Хугли и вечером будем у вас. Вышлите Каммамури нам навстречу. Наше судно идет под флагом Момпрачема. Янес де Гомейра».

– Вот, – сказал он, показывая листок Сандокану.

– Хорошо, – ответил тот. – Лучше твоя подпись, чем моя. Англичане, думаю, еще помнят меня и не простили мои набеги.

Парусник встал на якорь в полумиле от Даймонд-Харбора, и шлюпка с гребцами уже была спущена на воду, когда Янес подозвал рулевого, вручив ему записку и деньги.

– Ни слова о нас, – приказал он. – Разговаривай только по-португальски. Капитан сейчас – я.

Рулевой, высокий и крепкий парень, кивнул, проворно скользнул в шлюпку, и она тут же устремилась к берегу, взяв курс на лоцманскую станцию.

Через полчаса он вернулся, объявив, что депеша отправлена по назначению.

– Тебя о чем-нибудь спрашивали? – поинтересовался Янес.

– Да, капитан. Но я помалкивал. Я был нем, как рыба.

– Отлично.

Шлюпку подняли на борт, и «Марианна» двинулась дальше, держась все время середины реки.

Сандокан вновь опустился на шелковую подушку и погрузился в раздумье, а Янес, закурив сигарету и опершись о борт, рассеянно оглядывал берега.

– Плохие места, – пробормотал Янес, с напряженным вниманием оглядываясь кругом. – Все это разве что для охоты… Но все равно не сравнить эти дикие джунгли с прекрасными лесами Борнео. Если люди Суйод-хана и в самом деле обитают здесь, им не позавидуешь. Тростник, лианы и болота. Лианы, болота и тростник. И это знаменитая дельта священной реки!

Янес всматривался в одну из этих нищих деревушек, отделенных от реки изгородью для защиты от крокодилов, когда Сандокан встал и присоединился к нему.

– В этих болотах и живут туги?

– Да, дружище, – ответил Янес.

– Не в этих ли зарослях их логово? Видишь, вон там что-то вроде деревянной башни на сваях?

– Это приют для потерпевших крушение, – ответил Янес.

– А кто его поставил?