Жемчужина среди принцесс

Король хотел сразиться со зверем один на один, но отказался от этой затеи, уступив мольбам жены и матери. Тогда он приказал привязать посреди двора чучело, чтобы животное набросилось на него. Рассвирепевший кабан выскочил на волю, со всего разбега вонзил в чучело свои огромные клыки и принялся рвать его на части. Дворяне, находившиеся на нижних галереях, дразнили кабана. Тот старался добраться до них, но выходы были загорожены, и ему это не удавалось. Два сундука преграждали вход на пологий пандус, ведущий на второй этаж. Под ударами мощных клыков они немного сдвинулись, зверь единым махом преодолел рампу и внезапно оказался напротив короля. Франциск, повествует Сала, мог укрыться в комнате королевы, но это было ниже его достоинства. Он приказал всем удалиться, ибо хотел справиться с кабаном в одиночку, и стал ждать зверя с таким спокойствием, словно к нему приближалась девушка.

— Невозможно описать, каким ужасом были охвачены королева и госпожа регентша, да и все остальные, видевшие, какая опасность угрожала королю, — свидетельствует Сала. — Но никто не осмеливался ослушаться короля и встать между ним и кабаном, хотя поступить так желали пятеро или шестеро из его дворян. Он этого бы не потерпел. Кабан шёл прямо на него. Король, никогда не расстававшийся с большим и острым мечом, неизменно висевшим у него на боку, выхватил его одним махом. Когда между ними оставалось не больше двух туазов, кабан бросился на него, стараясь вонзиться в бедро, чтобы нанести смертельную рану. Но отважный и непоколебимый король сделал полшага вперёд и своим добрым мечом ударил кабана в грудь с такой силой, что пронзил насквозь. Раненый зверь оставил короля, спустился по другой винтовой лестнице, что возле колодцев, сделал по двору пять-шесть шагов и рухнул замертво.

Через три дня, 4 июля 1515 года, Франциск прибыл в Лион, дабы возглавить доблестную армию в составе восьми тысяч гасконцев и басков, которая после присоединения наёмников, главным образом, из западногерманских княжеств, насчитывала уже сорок тысяч солдат. Как и в прежних итальянских походах, главная сила её состояла в лёгкой полевой артиллерии. Луиза Савойская и Маргарита сопровождали его, а беременная королева Клод осталась в Амбуазе. Франциск разделил армию на три части: коннетабль де Бурбон возглавил авангард, король должен был командовать центром, а герцог Алансонский — арьергардом. Францией же в отсутствие короля должна была управлять его мать, получившая грамоту на регентство. Но когда указ об этом был внесён в парламент для регистрации, сенаторы отправили депутацию, чтобы выразить протест Франциску.

— Мы будем рассматривать любую попытку ограничить регентские прерогативы нашей матери как оскорбление нашей королевской власти, — с негодованием заявил сын Луизы Савойской.

После чего направил суровое послание в парламент с приказом о немедленной регистрации указа. И сенаторам пришлось подчиниться.

Тем временем авангард королевской армии перешёл вброд реку Дюранс и ценой невероятных усилий и лишений пересёк Альпы. Единственные горные проходы в Италию оказались заняты врагами, и французам пришлось создавать новый путь, то есть предпринимать дело неслыханной трудности и опасности. Но они не остановились перед этим: взрывали и буравили скалы, перебрасывали мосты через бездонные пропасти или, обвязавшись верёвками, вбивали столбы и строили деревянные крытые галереи, чтобы провести пугающихся лошадей. И по этим мостам и галереям, висевшим в воздухе, сколоченным на живую нитку, прошла вся артиллерия и множество одетых в латы и кольчуги всадников. Но когда такой способ казался слишком опасным, тогда пушки на блоках спускали в бездны и потом с неимоверными усилиями вытаскивали на противоположные вершины.

На пятый день французская армия, перевалив через горы, была в Ломбардии. Она явилась так неожиданно, и переход, ею сделанный, был связан с такими сказочными препятствиями, что итальянцы едва верили своим глазам: уж не с неба ли свалились французы?

— Они свалились почти что с неба — они спустились с Альп», — писал Мишле, французский историк ХIХ века.

В это время швейцарцы ощущали себя в полной безопасности в городке Вилла-Франка за высокими горами, а их начальник Просперо Колонна хвастливо заявил:

— Эти французы заперты, как гиббоны в клетке!

Внезапно дверь дома, где сидел этот военачальник, задрожала от удара копья, и вошёл герцог Олбани, капитан французской гвардии, который арестовал Колонну и сообщил ему о сдаче Вилла-Франка. Можно представить себе изумление Просперо, когда он услышал о блестящем переходе через Альпы и о чудесных подвигах, совершённых французами, заставившими его воскликнуть:

— Они дьяволы!