Жемчужина востока

— Я стараюсь и видеть, и слышать! — скромно ответил Халев. — Но еще так неопытен и несведущ, что сильно нуждаюсь в мудром руководителе, каким мог бы быть ты, господин, если бы ты только пожелал. А пока прощай, господин, буду ожидать тебя завтра!

Бенони проводил глазами своего посетителя и затем снова стал ходить взад и вперед, размышляя:

— Не доверяю я этому Халеву, но он теперь богат и юноша способный. Быть может, он сумеет быть полезен нашему делу… Но кто же эта госпожа Мириам?.. Неужели дочь Рахили?! Конечно, это весьма возможно… Она не велела отвезти ребенка ко мне, желая, чтобы он был воспитан в ее проклятой вере!.. Хороша, образованна… говорил он, но христианка! Как видно, проклятие родителей падает на голову детей!.. Ну, что тебе еще? Разве ты не видишь, что я желаю быть один?! — грозно прикрикнул старик на вновь появившегося араба-привратника.

— Прости меня, господин, но римский воин Марк желает говорить с тобой, он говорил, что нынче перед ночью готовится отплыть в Рим!

— Ну, ну, впусти его… — проворчал Бенони. — Быть может, он явился уплатить мне свой долг!

Под портиком послышались звучные, мерные, уверенные шаги, и молодой римский центурион подошел к Бенони.

— Привет тебе, Бенони! — произнес он со своей обычной приятной улыбкой. — Как видишь, вопреки твоим опасениям, я еще жив, и твои деньги не пропали!

— Очень рад это слышать!

— Но я явился к тебе сделать новый заем!

Бенони отрицательно покачал головой.

— На этот раз я могу тебе представить, друг Бенони, самые лучшие гарантии! — и Марк вручил старому еврею послание своего дяди Кая и рескрипт цезаря Нерона.

— Что же, рад за тебя, благородный Марк, и верю, что тебя ожидает самая блестящая будущность! Но все ж Италия далеко отсюда, и все твои надежды — плохая порука мне за целость моих денег!

— Неужели ты думаешь, старик, что я тебя обману?

— Нет, господин, но всякие случайности возможны!

— Ну, в таком случае, покончим с этим делом! У меня есть до тебя более важное дело, чем эти презренные деньги!

— Что же это такое? — осведомился Бенони.

— Вот что, когда я был командирован на следствие к ессеям на берегах Иордана, то близко познакомился там с этими людьми и, можно сказать, даже подружился с одним из них. Это — славные люди, которые какими-то путями читают будущее, и вот они предсказывают, что в Иерусалиме будут великие волнения, смуты, голод, чума и мор по всей вашей стране!

— О, это старая история! — произнес Бенони. — Это пророчества проклятых назореев!

— Не зови их проклятыми, друг Бенони, — заметил Марк, — тебе менее, чем кому-либо, пристало так называть христиан. Возможно, что принесенные мною вести не верны. Но то же говорят и пророчества ессеев, да и я, со своей стороны, наблюдая близко знамения времени, готов верить, что и те, и другие не ошибаются. Итак, тот старец, с которым я подружился, говорил мне, что в Иудее будет великое восстание против римского владычества, и что большинство евреев, которые примут участие в этом восстании, погибнут, в том числе и ты, друг Бенони. Поэтому, так как ты выручал меня и делил со мной свой хлеб-соль, я, хотя и природный римлянин, заехал сюда в Тир предупредить тебя, чтобы ты держался в стороне ото всех этих восстаний и возмущений!

Старик молча слушал своего гостя и, когда тот кончил, отвечал спокойно и наставительно:

— Все, что ты говоришь, быть может, правда, но если мое имя написано на скрижалях смерти, то мне не избежать разящего меча Господня. К тому же, я стар и, право, лучше умереть, сражаясь с врагами дорогого отечества, чем хилым старцем на постели. С этим, вероятно, согласишься и ты! Но вот что странно, — прибавил Бенони, немного помолчав, — ты говорил сейчас о пророчествах ессеев, а перед тобой у меня был гость, который вырос среди ессеев, хотя сам не ессей. Он говорил мне, что в их селении живет красавица девушка, которую в стране зовут царицей ессеев. Правда это?

— Да, правда, я сам видел ее, и на мой взгляд она прекраснее и образованнее всех женщин, каких я когда-либо знал.

Кроме того, она такой скульптор, с которым могут сравниться только величайшие мастера нашего времени! Если ты пожелаешь последовать за мной на корабль, я открою ящик и покажу тебе ее работу, большой мраморный бюст, который она сделала с меня. Но прежде скажи мне, не заметил ли ты отсутствие одного пальца на правой руке твоего посетителя?

— Да, заметил!

— Его зовут Халев! Я сам отсек ему этот палец в честном бою, конечно. Это молодой негодяй, готовый на убийство и на всякое зло, но ловкий и способный. Я раскаиваюсь, что пощадил тогда его жизнь!

— А-а, — сказал Бенони, — как видно, я еще не утратил способности различать людей. Так, именно такого рода впечатление произвел и на меня этот юноша, но что же тебе известно об этой девушке, которою этот самый Халев сумел заинтересовать меня?

— Мне о ней многое известно, так как в некотором роде я помолвлен с ней!

— Как? Неужели и ты? То же самое говорил мне Халев!