Жемчужина

Жемчужина как милость княжья… — здесь, как и положено в начале проповеди, богословского диспута или трактата, объявляется тема в самом узком и прямом ее значении: обретение и потеря драгоценной жемчужины. Весь остальной текст представляет собой развернутую метафору этой темы и ее метаморфозы (жемчужина — дочь, жизнь, душа, Царство Небесное), а завершается парафразомпервой строки: […зерно] Жемчужное, как милость Божья, — что замыкает круг поэмы на высочайшей ноте. Замыкание это знаменательно. См. комментарий к стрф. 11

ценитель драгих камней — в оригиналеювелир

вертоград — в оригинале erbere в том же значении — «сад». Однако уже со второй строфы ясно, что речь идет о кладбище, где похоронена Жемчужина.

Строфа 2

Начало элегии и первый поворот темы: жемчужина — умершая дочь. При этом дан удивительно точный эмоциональный портрет человека в горе: мотив посещения могилы — увидеть то, что не видит зрак, взрыв скорби, а дальше миг покоя, во время которого смутно постигается нечто важное — …прах сопряг сиянье с тлением в ограде…, и снова скорбь. На протяжении всей поэмы герой приходит к постижениям через такие эмоциональные взлеты и падения. (См. комментарий к стрф. 11, 101)

Строфа 3

Зерно — ключевое слово. Оно неизбежно должно вызвать в памяти христианина евангельские слова: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Иоанн. 12. 24). Между тем герой уклоняется от этой ассоциации и находит утешение в пантеистически прекрасной, но далеко не христианской идее: истлела ради травы.

Строфа 4

Высоки серые врата — замечательная деталь, благодаря который место, где похоронена Жемчужина, становится почти зримым: высокие каменные стены и в них врата — аббатство либо монастырь. Вхождение в эти врата означает первый шаг на пути удаления от мира. (См. комментарий к стрф. 6)

Был август, время урожая, / Серпам востреным маята — строка ведет к тому же ассоциативному ряду, что и зерно: праздник урожая (1 августа) связан с идеей смерти и воскресения из мертвых. Нельзя не отметить зримость и этой детали: аббатство стоит среди хлебных полей и страдной суеты.

Строфа 5

Строфа столь яркая, что не требует комментария. Скорбь героя вылилась, если не в богоборческий бунт, то по крайней в мере в полное забвенье смирения. Взлет эмоций завершается падением наземь и сном (ср. стрф, 2, 11).

И сон — внезапный, как смерть — в данном случае сон подобен смерти в прямом смысле, ибо герой отправляется в путь по загробному миру.

Так завершается первый из двадцати циклов, составляющих поэму. Надо заметить, что деление на пятистрофные циклы ни в коем случае не условно: кроме формальных признаков (использование определенного ключевого слова, открывающего и закрывающего каждую из пяти строф) цикл отмечен, как правило, сюжетной и композиционной завершенностью. По существу это главки или песни, которым легко было бы дать заглавия (что и делается в некоторых переводах). Однако при этом циклы формально и сюжетно так связаны друг с другом, так перетекают один в другой, что разделять их жесткими границами представляется невозможным. (См. комментарий к стрф. 20.)

Строфа 6

утес расколотый — вход в загробный, нижний, мир мифологическое сознание естественно помещало в пещеры или расселины (напр. вход в античный Аид). Автор же обозначил скальной расселиной выход из нашего мира в вышний. Таким образом это уже вторые после монастырских врата, которую преодолевает герой в своем путешествии по концентрическим кругам духовного мира. (См. комментарий к стрф. 4, 89)

ткач — заморский ли, наш ли местный — пейзажи, изображенные Автором Жемчужиныво втором и третьем циклах, действительно скорее тканые и шитые, чем писаные кистью, — скорее гобелены, чем книжные миниатюры. Плотность и зримость описаний заставляет почти мгновенно забыть, что герой попал в реальность сновидения.

Строфа 7

Восточного жемчуга россыпь — дальше будет перечислено множество драгоценных камней, но первым в этом списке как напоминание о теме поэмы стоит жемчуг.

Строфа 8

И духом плодов — хоть я не снедал их,…утешился — замечательная деталь: даже плоды в этом духовном саду насыщают не утробу, как библейская манна небесная, но утешают душу ароматами.

Строфа 10