Жемчужница (СИ)

– Он знает, – хмыкнул Неа в ответ, – или догадывается. И я собираюсь подтвердить его догадки, – безапелляционно заявил он.

– Ч-что?! – потерянно пискнул Мана, пытаясь увернуться от прикосновений брата и состроить серьёзное лицо, чтобы взглянуть на него с угрозой, как всегда делал, чтобы отговорить от идиотских затей.

Но в этот раз, видимо, Неа не считал свою идею идиотской.

– А то, – хитро протянул брат, вновь припирая Ману к спинке сидения, и погладил его по колену, вызывая стадо мурашек, которые разбежались по всему телу приятной дрожащей негой. – Неужели ты думал, что я буду молчать? – с искренним удивлением поинтересовался брат, и этот его невинный тон совершенно сводил Ману с ума. Потому что Неа водил пальцами по его бедру, потому что Неа целовал его шею, потому что Неа вновь не оставлял ему никакого выбора и пути побега.

Мужчина залился краской, ощущая, как полыхают щёки, и крепко зажмурился, не желая отвечать на вопрос. Ну конечно же он прекрасно знал, что близнец именно так и поступит! Ну потому что по-другому тот просто сделать не мог – слишком гордым и бесстрашным он был для того, чтобы отмалчиваться и прятаться.

Мана задушено втянул воздух, подавляя постыдный всхлип, когда Неа явно специально погладил его по паху так невесомо легко, так дразняще, словно ожидал от него чего-то, и покачал головой, пытаясь думать о том, что они сейчас были в карете, что они сейчас ехали по улице, что это было опасно, что заниматься такими развратными вещами на публике было…

Дико возбуждающе.

Мана обречённо простонал, в очередной раз предпринимая попытку оттолкнуть от себя настойчивого брата, которая вновь с треском провалилась – Неа, лукаво улыбнувшись, уселся ему на бёдра и с самым что ни на есть будничным тоном принялся говорить, гладя его по бокам:

– Верно, молчать уж точно не буду, а то с него станется жену мне подыскать, а мне же, сам понимаешь, жена никакая не нужна, – он легкомысленно пожал плечами, толкнувшись вперёд, и с хитрым восторгом сверкнул глазами, когда Мана всё же не сдержал короткого стона удовольствия. Нечестнонечестнонечестно, Неа вновь вертел им как хотел!

– Но ведь мы же… – Мана захлебнулся вдохом, когда брат пролез ему руками под рубашку и ущипнул его за сосок, гадкий, пронырливый… потрясающий извращенец.

– Мы любим друг друга, – мужчина призывно ему улыбнулся и прижался своим лбом к его. Его глаза весело и ласково блестели. – Ты ведь любишь меня, правда?

Мана сокрушенно рассмеялся, чувствуя себя смущенным, развращенным – и счастливым донельзя – и кивнул, зажмуриваясь и гладя Неа по щеке.

– Да… Да, очень люблю.

– Тогда поцелуй меня, – предложил брат. – Я не трогал тебя всего несколько часов, но я ужасно соскучился, и поэтому ты просто обязан возместить мне убытки.

Младший Уолкер расхохотался в голос и, молясь духам о том, чтобы никто не видел их сквозь щель в задернутых шторах, притянул близнеца ближе к себе, целуя в приоткрытый рот и чувствуя, как тот прижимается теснее, упираясь ему членом в живот и как будто специально провокационно ерзая.

Они целовались и целовались, и терлись друг об друга, и ветер знает, сколько бы Мана ощущал это восхитительное напряжение в паху и до чего бы все это дошло в итоге, если бы карета вдруг не остановилась и Неа не испустил недовольный возглас, мокро целуя его в шею напоследок и сползая на сиденье рядом.

– Что? – со смесью облегчения и разочарования протянул Мана, уже не так испуганный и обеспокоенный возможностью того, что отец все знает. – Рано приехали? Не наигрался?

Неа метнул в него лукавый взгляд, задерживаясь на покрасневших губах, и мечтательно отозвался, шумно вздыхая:

– О-о-о… Я еще возьму свое. Воспользуюсь… – он ухмыльнулся, намекая на больную руку, – твоей беспомощностью.

И Мана тут же замолк, покрываясь в очередной раз краской смущения, и стремительно отвернулся от довольного брата, не желая ничего ему отвечать. Ну конечно, воспользуется он, ну-ну, извращенец и развратник, нет, чтобы о чём-то важном думать – а он только, видимо, и думает о том, как затащит своего близнеца в постель, когда рука у него восстановится.

…Мана постарался затолкать подальше мысль о том, что и сам с замиранием сердца ждёт этого.

Через несколько минут к ним в карету заглянула донельзя хитрая и лукаво поблёскивающая глазами Алана, словно говоря своим видом, что всё-всё-всё про них знает, и ласково улыбнулась, призывая выйти и направиться за Адамом к нему в спальню.

– Он ужасно слаб, – жаловалась она по дороге, взволнованно приложив ладонь к щеке, – теперь я понимаю, почему вы так беспокоились: он же ни минуты на месте посидеть не может, вечно куда-то дёргается, – горестно вздохнула девушка, с досадой покачав головой, и хохотнула. – Но он хороший человек, он мне понравился, - весело подмигнула она Неа с Маной, и мужчина с еле сдерживаемым смешком пронаблюдал, как Тики неприязненно скривился, заставив Алану рассмеяться и нежно поцеловать его в уголок губ.