Жемчужница (СИ)

Алана непонимающе нахмурила брови, пытаясь, видно, вникнуть в такую простую инструкцию, и озарённо хлопнула в ладоши, расцветя солнечной улыбкой.

— Ветер, да? — восхищённо поинтересовалась она, опустив голову набок, и Микк заметил показавшиеся из-под серебряных волос жабры на шее.

Он кивнул, заставив себя не смотреть на эти жабры — потому что девушка была… очень непохожей на него, совершенно другой, вообще-то, но несмотря на это — прекрасной до дрожи в пальцах.

Но Мана… не мог быть прав. Она не могла быть звездой — тем более его. Звезды исполняют желания, они сами — исполнившиеся желания, а Алана…

Она просто другая, вот и все. И она… напротив — отняла у него надежду на возможность подружиться с таким существом, как русалка.

— Да, ветер, — согласился мужчина вслух — только чтобы не затягивать это молчание между ними и не… не заставлять ее смотреть просто так. — Ветер доносит до меня все, что считает важным, — поделился он, — и естественно донесет чужой зов. Главное условие — это имя.

— То есть… — не на шутку заинтересовалась девушка, как будто даже придвигаясь ближе и продолжая смотреть — с этим прищуром, упрямо и не скрываясь. — То есть просто нужно крикнуть твое имя? Где бы я ни находилась.

Микк чуть улыбнулся и решил, что… мучить ее не станет, что бы ни выражало ее лицо. Если Алана не может нормально смотреть на него — ну что ж, он будет просто верен своим словам и не станет слишком часто показываться ей на глаза.

— Ты можешь даже просто его прошептать, — произнес он, поднимаясь на ноги, — и я услышу тебя. Уж в пределах Поднебесной — точно.

Девушка проводила его внимательным мягким взглядом, и до его ушей донеслось тихое:

— Спасибо.

И это заставило мужчину вздрогнуть и даже, кажется, слегка залиться лёгким румянцем, потому что сказано это было так ласково и благодарно, что остаться равнодушным и спокойным оказалось просто невозможно.

Изу, когда Тики подошёл к нему и лукаво улыбавшемуся Неа, восторженно подпрыгнул, бросаясь ему в объятия прямо с вант и кидая настороженный взгляд, наполненный благоговейным страхом, на Алану, вновь улёгшуюся на лавке, чтобы погреться в солнечным лучах.

Полоска суши показалась как раз тогда, когда Микк показывал мальчику несколько приёмов с саблей, пытаясь одновременно и ребёнка обучить основам, и себя отвлечь.

Неа, на этот момент как раз отошедший к Мане, выскользнул на палубу как-то почти воровато и торопливо двинулся к Тики, «убитому» юрким Изу и с хохотом валяющемуся на полу.

— Я останусь на корабле, ладно? — прикусив губу и потерев шею, полувопросительно полуутвердительно произнес он. — Мане вроде получше стало, но… не хочу рисковать, так что давай…

Однако Тики его не дослушал — благосклонно махнул рукой и завел глаза.

— Угомонись, дурила, без тебя как-нибудь обойдусь, — фыркнул он. — Вон, возьму кого из ребят — и мне хватит. Что я, кусок мяса не унесу?

Неа благодарно улыбнулся к нему и, коротко кивнув, унесся обратно в трюм. Наверное, теперь будет весь оставшийся день лежать у Маны в ногах поперек постели как верный пес.

Мужчина мотнул головой, поднимаясь на ноги и подхватывая взвизгнувшего от счастья Изу на руки. Сейчас ребенок уже совершенно не походил на чумазого заморыша — немного отъелся, и стало видно милые щеки, а какая у него была улыбка — засмотришься.

Маленький светлячок.

Тики чмокнул его в нос, и мальчик тут же зарделся, пряча мордашку у него на плече.

— Ты правда хочешь, чтобы меня считали твоим сыном? — тихо спросил он — такой непосредственный, но такой ужасно взрослый в этом своем вопросе, словно считал слова Микка шуткой или чем-то вроде.

И это было грустно — грустно, что такой маленький мальчик был уже так подозрителен и опаслив, недоверчив к таким искренним проявлениям заботы.

Тики не шутил. Тики отчего-то увидел в Изу что-то родное, что-то знакомое и нужное, отчего почти сразу же решил, что усыновит и будет воспитывать.

— Хочу, — серьёзно кивнул он, в упор смотря на ребёнка, словно пытаясь таким своим видом доказать ему, что всё это было правдой, а не розыгрышем. — Прибудем в столицу, познакомлю тебя с твоей новой семьёй, — уже ласково пообещал мужчина и тут же предупредил: — Только не обращай внимания на ахи и охи моей матушки, хорошо? Она добрая, но временами бывает ужасной, — рассмеялся Микк, воображая лицо Лулу, когда она увидит его на пороге с ребёнком.

Изу напряжённо нахмурился, закусив тонкую губу, и решительно кивнул.

— Просто я… — он крепко обнял его за шею и замолчал на минуту. — Никто обо мне так не заботился…

Тики погладил его по спине, обнимая в ответ, и усмехнулся.

— Теперь этим займусь я, — с легким сердцем пообещал он, чувствуя неимоверное облегчение оттого, что хоть кто-то его не боится, а напротив — привязан к нему. Все-таки это было не совсем бесполезное путешествие, а там — кто знает, может, еще хорошее что случится.

— Тогда можно я сегодня с тобой в порт пойду? — с надеждой поинтересовался Изу, все также словно с опасением каким-то шепча себе под нос — и на ухо Микку.

Мужчина вздохнул.