Жемчужница (СИ)

— Правда?.. — прошелестело у Лави над ухом, и он поспешно закивал. Потому что конечно правда. Тики был уязвлен увиденным, разумеется, но почему-то парень был уверен, что не ошибается в друге.

Не просто же так тот вчера шел по коридору с таким пустым лицом. Не иначе как руки ходил просить — утвердить свои права и все такое. И Лави даже боялся предположить, если честно, что Мариан там ему наговорил. Однако информации для размышлений Микк явно получил много, раз даже ругаться с девушкой не стал, а просто ее за дверь выставил.

Да и то сказать — если бы царь не согласился, разве Тики ее выставил бы? Не захотел бы он все так заканчивать. А раз все тихо, и все живы — вестимо, он решил, что остаться здесь будет для Аланы лучше. Или — для него самого лучше. Теперь это не так уж и важно.

— Слушай сюда, глупая зубатка, — Лави осторожно отстранился и заглянул девушке в глаза. Бездны там не было. Не было. — Когда мы в последний раз говорили с Тики о ваших дальнейших отношениях, я еще не слишком тебя переваривал, однако точно помню, что твой муженек особо подчеркнул: он не намерен отступаться от своего ни за какие коврижки, ясно? Он собирался просить твоей руки у Мариана, и я почти уверен, что с таким похоронным лицом он тебя вчера встретил из-за разговора с нашим царем. Успеваешь за мной? — ошеломленно распахнувшая глаза Алана только заторможенно кивнула в ответ. — Отлично. Твой папаша небось ему водорослей на уши навешал, отдал тебя в его полное распоряжение и отпустил с миром, раз вернулся Тики живой и такой заторможенный. Слишком много мыслей, не до тебя ему было.

— И… что?.. — девушка неловко прикусила губу и облизнулась. — Ч-что теперь?.. Я же ведь… ведь оскорбила его, зачем он…

— Вот сама у него и спросишь, — перебил ее Лави, чувствуя, что уже может переходить к главному. А главным было отправить Алану дожидаться Тики в его покои. — Потому что сейчас наденешь свое самое красивое платье и отправишься к нему в покои — дожидаться его прихода.

Девушка взглянула на него широко распахнутыми глазами, словно не могла даже и подумать о таком или, что правдивей, не могла представить, что это посоветует Лави.

— Ч-что? — пугливо переспросила она, облизнувшись, и потерянно осмотрев себя. — Но зачем?..

Ну не говорить же ей, что сейчас она выглядела как приведение, так ведь? Такую увидишь — и от страха сердце откажется биться, потому что кожа у неё была белее снега, глаза — красными и опухшими, растрёпанная коса — словно бы туманной какой-то, да и вообще этот алый, больше напоминавший кровь ханбок навевал не самые радужные мысли.

…честно говоря, Алана сейчас была похожа на безумную ведьму даже сильнее чем обычно.

Но такого он никогда, конечно, уже не скажет.

— Как зачем? — намеренно возмущённо всплеснул Лави руками, замечая, как девушка смущённо тупит взгляд и отворачивается от него. — Чтобы просить прощения! Будешь его задабривать, — кивнул он своим мыслям и подозрительно прищурился, непонимающе хмурясь, потому что Алана отводила глаза и краснела. — Ты чего? Заболела, что ли?

Девушка подобралась, закусив губу, и накрыла заалевшее лицо ладонями.

— Прости! — пискнула она, заставляя Лави удивлённо приподнять бровь. — Я тебя отвлекла! М-мойся! И одевайся! — рвано воскликнула она, и парень… замер, осознав.

Он же почти голый сейчас перед ней расселся.

О манта, Тики его сожрёт, если когда-нибудь (в ближайшее время) узнает про это.

Лави представил, как друг бегает за ним по всему замку, бесшумный и злой, и, не сдержавшись, хрюкнул от смеха. И это сработало — Алана осторожно открыла глаза, однако так и не отнимая рук от лица, и недоуменно нахмурилась, как будто хотела задать вопрос, но стеснялась.

О манта, она его еще и стесняется. Это уже вообще никуда не годится.

Парень неимоверным усилием воли подавил новый приступ смеха поднял руки в умиротворяющем жесте.

— Алана, — негромко начал он, — давай так: я сейчас одеваюсь, и мы идем тебя наряжать, а ты ничего не говоришь Тики о том, в каком я был виде, когда ты пришла. Ладно?

Девушка еще сильнее заалела щеками резко кивнула, тут же отворачиваясь и втягивая голову в плечи.

— Одевайся, — приказала она неестественно тонким от смущения голосом, и Лави, не удержавшись, все-таки совершенно по-мальчишески захихикал.

Вот идиот. Если б знал, что она может быть такой забавной, ни за что бы не подумал, что она ведьма.

Быстро одевшись, Лави бросил на снова остывшую ванну тоскливый взгляд и тряхнул головой. Он ведь может вернуться чуть позже, правда? Надо просто запереть дверь. А уж хуже оттого, что он поможет Алане, определенно никому не будет.

Ну, раз уж они все равно остаются здесь.

По правде сказать, эта мысль Лави все больше и больше нравилась. Он и без того, по словам Панды, считался Историком в Империи, пусть даже у него был и более взрослый покровитель, а уж остаться в замке под предлогом того, что хочет изучить наконец здешнюю библиотеку (стыдно признаться, он так и не закончил с ней за все годы своей жизни) — определенно не так плохо, как вернуться с Марианом и встать во главе провинции или — хуже — царства.