«Жемчужного дерева ветви из яшмы…» Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова

Да охраняют тебя Небеса!
Крепостью пусть одарят нерушимой,
Чтобы один ты был столько богат,
Счастье твое не промчалось бы мимо;
Чтобы обилие в чаше твоей
Стало невиданным, неисчислимым.

Да охраняют тебя Небеса!

Чтобы пожал урожаи ты хлеба;
Да переполнишь ты каждый котел,
Сотни щедрот принимая от Неба.
Счастье безбрежное да снизойдет,
Да не кончается дней твоих счет!

Да охраняют тебя Небеса!

Чтоб надо всеми людьми ты вознесся,
Словно вершина, словно скала,
Словно курганы, словно утесы.
Словно в часы полноводья река,
Над берегами ты да разольешься!

Должную долю от трапезы чистой

Ты, сын примерный, приносишь прилежно
В стужу и в оттепель, в зной и в прохладу
Пращурам дальним, правителям прежним.
Век да положит тебе Повелитель
Десятитысячный, долгий, безбрежный.

Духи святые к тебе благосклонны,

Ты бесконечных удач удостоен.
Весь твой народ пребывает в довольстве
И каждодневно накормлен, напоен.
Все сто семей, твои черные люди,
Защищены твоей силой благою.

Ты, словно месяц, и туг, и силен,

Ты, словно солнце, взошел в небосклон,
Ты, словно Южные горы, годами
Не поколеблен и не сокрушен.
Ты словно сосны и туи густые:
Тени, покрова никто не лишен.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ, ПЕСНЯ ДЕВЯТАЯ

Разросся, разросся высокий пырей,
Когда ж не пырей, то, значит, осот.
Увы мне, увы! – отец мой и мать
Родили меня средь трудов и забот.

Разросся, разросся высокий пырей,

Когда ж не пырей, то бурьяна покров.
Увы мне, увы! – отец мой и мать
Родили меня – не жалели трудов.

Коль в кубке сухое и гулкое дно,

Кувшин виноват – в нем иссякло вино.
Когда человек одиноким остался,
То лучше б и сам он скончался давно.
Утратив отца – на кого обопрусь?
Утративши мать – на кого положусь?
Из дома иду с тоской затаенной:
Домой возвращусь – к кому прислонюсь?

Любимый отец, родил ты меня;

Родимая мать взрастила меня.
Питали меня, кормили меня,
Ласкали меня, учили меня,
Смотрели за мной, ходили за мной,
И дома, и в поле следили за мной.
За эти блага я хотел бы воздать —
Безбрежны они, как небесная гладь.

Вершины Наньшань высоки, высоки,

Порывистый ветер метет и метет.
Несчастий не знают все люди вокруг,
И только меня мое горе гнетет.

Вершины Наньшань чередой, чередой,

Порывистый ветер гудит и гудит.
Несчастий не знают все люди вокруг,
И только меня беда не щадит.

Мэй Чэн