Жемчужный принц

– Не без помощи Стефано, – улыбнулась Феодора. – Прошу вас, милые гости.

Когда мимо Феодоры проходил принц, она на секунду задержала на нем взгляд своих проницательных глаз. Какой-то момент ее лицо выражало напряжение, даже тревогу, но потом немного смягчилось и стало даже веселым.

– А ты фрукт еще тот, – тихо шепнула она принцу. – Иди, знакомься.

Принц, которому не было чуждо чувство юмора, громко расхохотался.

«Кажется, вечеринка обещает быть веселой», – подумал принц, в котором вдруг проснулась наследственная чертовщинка.

В парадной зале принц зажмурил глаза от обилия цвета любви. Все, начиная от скатерти и заканчивая платьями всех присутствующих дам, было сшито в разных оттенках красных, малиновых и розоватых тонов. Только востроухая Млада надела скромненькое, беленькое платьице с черным лифом, слегка затянутым шнуровкой. Несмотря на свои 13 лет, она тут же начала строить глазки принцу.

Фрау Фредерика и принцесса Кристина сидели, словно памятники, высеченные из красного граната. Вдали в колодце плескалась Маркиза, показывая всем свой изрядно раздобревший изумрудный хвост. Для нее был специально накрыт столик, на котором стояла громадная бутылка граппы, рыба и котелок с галушками. Жительнице моря почему-то нравилось подобное сочетание. Считая себя благородной дамой, маркиза тоже надела на свою широкую грудь красный корсет и была очень довольна собой.

В этот момент вошел флегматичный Стефано с подарками.

– Я тебя накажу! – грозно прошептал ему Гуарди. – Ты должен был это сделать раньше.

– Да не успел я, – начал оправдываться Стефано.

– Я думаю, что сам с этим справлюсь, – сказал принц, забирая мешок у сконфуженного Стефано. – Простите, что я сразу не поприветствовал наших милых дам, ибо красный цвет ваших шикарных нарядов просто ослепил меня!

– Женщины считают, что красный привлекает мужчин, – ляпнула Маркиза.

– Все женщины любят этот цвет, когда он в моде, – парировал принц и церемонно стал разносить крошечные бархатные коробочки с подарками. Вручая коробочку Кристине, принц подумал: «Да этому чучелу никакой жемчуг не поможет».

Этот немного напыщенный со стороны принца жест снял напряжение, и женщины, позабыв об этикете, стали примерять жемчужные ожерелья. Кристине, как ни странно, досталась очень скромная ниточка обыкновенного белого жемчуга. Девушка повертела ее в руке и снова положила в футляр.

– А теперь, сеньоры и сеньориты, прошу садиться за стол, – зычным голосом пригласила Феодора. – Принц Перль и сеньор Гуарди садятся во главе стола, а место дам как всегда с краю.

– А мне где сесть? – скромно спросил Робин?

– Рядом с принцем. Стефано, поставь Робину стул повыше, а то он не дотянется до стола.

– Да не беспокойтесь обо мне, – пискнул Робин. – Я дотянусь.

– Ну как знаешь.

И действительно, когда маленький эльф сел на стул он выглядел точно так же, как и все остальные гости, которые настолько были поглощены своими подарками, что не заметили способность Робина менять размеры своего тельца.

– Я попросил своего повара приготовить лучшие закуски, – объявил сеньор Гуарди.

– И я это вижу, – солгал принц, ибо в Венеции он привык посещать более пышные приемы и балы, где аристократов угощали только деликатесами, поданными на золотой и серебряной посуде. А здесь на столе из привычных изысков он увидел только жареные артишоки с мятой, креветки и стерлядь на шампанском. Об остальных блюдах он даже не знал.

– Не судите строго мое скромное угощение, – угадала мысли принца Феодора. – Когда вы попробуете мои галушки, вы проглотите язык!

– Я не сомневаюсь в этом, сеньора Феодора, – улыбнулся принц и поднял бокал красного вина. – По традиции я предлагаю первый тост за Венецию и нашу зеленую сказочную лагуну.

– За Венецию, за Венецию, за Венецию! – дружно повторили все, кроме Кристины, которая молчала, не в силах выдавить из себя ни одного слова. Девушка поняла, что не понравилась принцу.

«Ничего», – подумала Феодора, – «сейчас немного выпьет и расслабится».

Принц чувствовал себя в компании прекрасных дам, чуть ли не божеством. Окрыленный успехом первой удачной королевской аудиенции (что на самом деле было далеко не так), когда-то робкий принц, расслабился и теперь пребывал в этаком нагло-вальяжном состоянии, когда его уже ничто не могло смутить, и даже неловкость других он рассматривал с интересом стороннего наблюдателя. Любование на себя в зеркале было ничем, по сравнению с ощущением своего превосходства перед слушавшей его публикой. «Как я мог желать слиться с каким-то стеклом, когда вокруг пышет и благоухает мир и живут такие изысканные женщины!» – думал он.

Принц был необыкновенно остроумен и очарователен за столом. Он красочно рассказывал о своем королевстве и его достоинствах, чувствуя свою значимость в этом незатейливом багровом обществе. Но если бы он знал, что его ждет дальше, то поубавил бы свое красноречие, а лучше бы и вовсе промолчал.

– Вчера я ввел новые законы в своем королевстве.

– Какие же? – вежливо осведомился Гуарди, заглатывая целиком артишок. Он был ужасным обжорой.